Гремят кастрюли. Наконец слиток обнаружен и положен на резину. А сверху – тонкий, весь в пятнах, лист меди. Цок-цок молоточком по чекану, цок-цок еще и еще. Мы не успеваем следить за движениями Иосифа и потому, хоть видели все с самого начала, удивляемся, когда на металле вдруг возникает тюльпан.

Если бы Иосиф сейчас сказал, что владеет искусством игры на кастаньетах или плетения корзин, я бы не удивилась.

– Вы уж скажите сразу, что еще умеете, – прошу его. – Убивать, так наповал.

– А я все умею.

Иосиф произносит это совершенно серьезно, даже деловито.

– Может, это и нахальство, но я всегда говорю, что все могу, все умею. Не лично я, Иосиф Павлович Тормозов, а человек, любой человек. Всему можно научиться, если очень захотеть. Я убежден, что в человеке залажен миллион талантов...

Вт этого дома до озерца Скворцова дача километр, ну, может быть, два. А кажется, что бесконечность. Вернее, бесконечность пролегла между ребятами, которые по-свойски похлопывали Буку по лакированному плечу, и теми... Они прибыли на мотоцикле. Один сидел на багажнике, вцепившись побелевшими руками в водителя, а восемь человек тряслись на прицепе, напоминавшем телегу. Машина шикарно взлетела на высокий берег, пассажиры раскатились по земле, как арбузы, а на прицепе остался только один, его и помчал мотоциклист дальше, в гору, зверски мотая на колдобинах. А свалившиеся перед этим подъемом азартно наблюдали.

– Во! Дает земеля!

– Свалится, точняк!

Восторгу не было предела, когда «земеля» наконец угодил в кювет. И сразу же компания перестала им интересоваться, тем более, что в поле зрения

появились две дамы с догом необыкновенной красоты и благородства.

Один из парней (позднее мы узнали, что зовут его Виктором) подбежал к собаке, протянул к ее морде дрожащие руки. Дог брезгливо дернул черной губой и отвернулся.

– Он не любит пьяных, – сердито сказала хозяйка.

– Да разве ж я пьяный? – удивился Виктор. – Нет, разве я пьяный? Просто культурно отдыхаю.

...Компания разбилась на кучки, утихла. Ждали гитару, послали за ней самого молодого. Кто-то мокнет в озере, кто-то развалился на единственной уцелевшей скамейке (каждое лето их десятками устанавливают в районе Скворцовой дачи, и каждое лето их топят или сжигают хулиганы).

А мы разговариваем с Виктором и выбравшимся наконец из кювета Владимиром Голубевым. Оба они рабочие завода торгового оборудования. После смены, как обычно, пришли сюда.

– И вчера так отдыхали?

– Нет, вчера лучше было. Мы жгли костер и прыгали через него, – басит Голубев, приземистый парень в запыленной кожаной куртке.

– И завтра так же будете отдыхать?

– Как можно так же? – Их даже обижает подобное предположение. – Завтра суббота, возьмем рикшу – мотоцикл, по-вашему, – и поедем в Красен бор пить пиво из бокалов.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.