И верно, они разделились у вокзала – Гонщик зашел в здание. Гермес за ним не последовал, считая Гонщика наименее важным в этой игре.
Толстяк пошел дальше. Он держался очень непринужденно и кокетливо взбрыкивал ногами. Выглядело это нелепо и давало понять, что Толстяк нетрезв. Он прошел мимо вокзала, затем свернул налево. Очевидно, он направлялся к доходному дому за железнодорожной линией, где каждая квартира стоила шестьсот марок в месяц.
В его «профессии» зарабатывают неплохо, подумал Гермес без тени зависти. Толстяк вынул ключ из кармана и отпер массивную дверь дома. Потом замок защелкнулся за его спиной – Гермес остался стоять, растерянно глядя на запертую дверь. Изнутри послышалось шуршание противовеса поднимающегося лифта. Толстяк ускользнул.
Гермес поднял глаза на фасад. В трех окнах еще горел свет, но все они были в нижней части дома. Он прошел кругом, к задней стене. Там светились два окна, одно из них на верхнем этаже.
Противовес опустился до самого низа, в подвал. Значит, Толстяк поднялся на самый верх. Там было темно.
Детектив вернулся к фасаду. Теперь светились еще два окна, под крышей. Они располагались у края фронтона – следовательно, Толстяк жил в конце коридора.
Шел третий час ночи. Можно было не сомневаться, что Толстяк проваляется в постели до полудня.
Гермес недовольно поморщился. Что дала ему эта прргулка? Никакого решения он не принял, и это его угнетало. К тому же было холодно. Ничего не оставалось, как вернуться к машине, ждавшей на Кантштрассе.
На следующее утро, вскоре после восьми, он опять стоял у доходного дома. Дом казался более холодным и обезличенным, чем ночью. На каждом этаже было по три дюжины квартир, и каждая из них представляла собою небольшую крепость, неприступную для посторонних.
Гермес наугад нажал одну из кнопок в середине панели. Ничего не произошло. Он нажал вторую кнопку, третью. Послышалось жужжание, дверь распахнулась.
В фойе он побежал прямо к лифту. Загрохотало, противовес пополз вверх. Наконец появилась кабина и остановилась с тяжелым вздохом.
– Тяжело тебе, – пробормотал Гермес. Он посмотрел на панель управления. Там были кнопки этажей и подвала. Гермес нажал кнопку восьмого этажа.
Кабина опять вздохнула и повезла детектива вверх. По пути никто к нему не присоединился.
На десятый этаж детектив поднялся пешком. Он не хотел неожиданно столкнуться с Толстяком лицом к лицу.
Эта предосторожность оказалась излишней. Коридор, в конце которого предположительно жил Толстяк, был пуст. Там, впереди, виднелось окно, через которое проникал солнечный свет. Гермес медленно пошел туда. Дверь у окна, вероятно, вела в квартиру Толстяка. На прикрепленной большими кнопками табличке было написано «ШМОДИ».
– Шмоди, – задумчиво сказал Гермес. Кровь стучала у него в висках. Боевая лихорадка, как в лучшие боксерские времена. По старой привычке он вытянулся на носках, свободно опустив руки. Мышцы
и сухожилия слушаются хорошо, подрагивают от избытка энергии. А если Толстяк уже пьян? Или не один? Или...
Ну, нечего распускать нервы. Детектив нажал на кнопку звонка и вздрогнул от пронзительного звука.
Толстяк был дома. Он открыл дверь и удивленно воззрился на гостя. Потом моргнул.
– Ты не спишь. Толстяк? – сказал Гермес.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.