– Ну, – директор продмага Планкин уселся на прилавок молочной секции, – что с тобой делать будем, Хомякова? Долго еще обеденные перерывы на собрания тратить? Воспитываем тебя, нянчимся, а толку никакого. Опять жалоба!.. – Планкин нервно стряхнул пепел и раздраженно потребовал: – Докладывай.
Когда он так говорил, все знали – будет взбучка.
Клавдия Хомякова, видя безнадежность положения, ринулась в слезы:
– Так это все Колька виноват! Собравшиеся переглянулись.
– Я ведь после того выговора кри-
тику учла, обогащаться культурой стала: в цирк и зоопарк ходила. В кружок любителей скульптуры Древней Греции записалась. Чувствую, растет во мне культура не по дням, а по часам. С покупателями три дня шутила. Если вопрос какой задают, я их быстро куда надо посылаю. Не как прежде, а культурно говорю: «Ошиблись, гражданочка, колбаска в том отдельчике». Одно удовольствие! А тут вчера прихожу домой. Намаялась за день с этими... покупателями. Отвести душу надо. Смотрю, стоит Колька перед зеркалом в белых штанах, шиньон мой напялил и песни поет. Ах, говорю, такой-сякой. Что орешь на весь дом? Опять нализался. А он мне, что вы думаете: пардон, Клавдия Ивановна, ошибаетесь, тверезый я. Смотрю, правда, вроде не пил. Перед вами, мадам, Евгений Онегин. Похож али нет? Ну, думаю, горячка схватила. Предупреждали врачи, что от пьянки такое с ним случиться может. Вон в соседнем доме Мишка Попов Иваном Грозным себя возомнил. Испугалась я. Коленька, ты б лег, милый, отдохнул. Некогда, Клавочка! Репетиция завтра. Какая еще репетиция, тебя в больницу класть надо. У нас, Клавдия, в автобусном парке всех ревизоров культуру повышать обязали. Вот меня в оперный кружок и записали. Говорят, голос громкий, как раз подойдешь. Старостой выбрали, я главную роль себе взял. А теперь мерси за внимание. Прошу не мешать мне арии репетировать. И опять стал орать на всю квартиру. Потом со мной по-французски разговаривать стал: мерси, бонжур. Раньше ведь все культурные по-иностранному умели. Расстроилась я. Уронила на пол тарелку. Он поднимать кинулся. Кавалер, говорит, должен быть к даме внимательным. Ну, а как с ним поругаешься, когда вылитый Онегин перед вами?.. Всю ночь не спала. Переживала. Пришла на работу разбитая. Вот и сорвалось невысказанное. Стресс, стало быть...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.