Японский язык

К Морской| опубликовано в номере №281, май 1936
  • В закладки
  • Вставить в блог

Изучение японского языка неразрывно связано с изучением иероглифического письма.

Японцы заимствовали иероглифы у Китая приблизительно о III веке. Культура Китая находилась тогда на очень высоком уровне.

Первоначально иероглифы представляли собой изображения конкретный предметов; так например иероглифы «луна» и «солнце» представляли собой рисунок луны, солнца и т. д.

Затем, по мере роста культуры, к этим иероглифам- рисункам прибавились иероглифы, которые условно изображали абстрактные понятия (добро, зло и т. д.).

Вследствие фонетической разницы между китайским и японским языками китайское звучание иероглифов изменилось. В результате получилось японизированное китайское чтение, называемое «он».

Перевод этого японизированного китайского звучания иероглифа делался собственно японским словом, которое и объясняло его смысл. Таким образом, иероглифы получили еще смысловое чтение, которое называется «кун». Так, иероглиф «земля» по-китайски читается «до», а по-японски – «цуги». Иероглиф «большой», «великий» по-китайски читается «тай» или «дай», а по-японски – «о – кии», и т. д.

Возьмем три иероглифа, выражающие на нашем родном языке «сам», «движение» и «повозка». Иероглиф, означающий первое слово – «сам», – произносится «дзи» и «мидзукара», второе слово – «движение» – произносится «до» и «угони», и третье – «повозка» – «ся» и «курума». В каждом из этих случаев первое слово представляет образец японизированного китайского чтения, а второе слово – японское. Когда все три иероглифа будут объединены, то каждую составную часть мы должны будем прочитать по-китайски, т.е. «дзи+до+ся», или слитно «дзидося», что значит «автомобиль». Мы видим на этом примере, как комбинация двух – трех иероглифов дает новые словообразования.

Помимо иероглифов в японском языке существует и слоговая азбука, называемая по-японски «кана». Слоговая азбука имеет две разновидности: «катакана» и «хирагана». Первая из них была изобретена в VII веке, а вторая – в VIII веке. Для той и другой азбуки употребляются 47 слогов, одинаковые в обеих азбуках по звучанию, но разных по начертанию. Кроме того из числа этих же 47 слогов могут быть образованы еще 25 дополнительных слогов.

«Хирагана» более распространена. Она удобна и для письма кистью. Она же употребляется в газетах, журналах и тому подобных текстах. Область применения «катаканы» более ограничена. Ею пользуются для написания иностранных слов, для телеграмм и официальных документов. Но и та и другая азбуки употребляются в газете вместе с иероглифами. Таким образом, написанный по-японски текст представляет собой смесь из иероглифов и знаков слоговых азбук.

Китайский язык односложный, и слова его не меняют своих окончаний.

В противоположность этому в японском языке могут меняться самые слова. В чем это выражается? Главным образом в изменении окончаний слов или присоединении суффиксов. Так вот, необходимость передать при письме изменения слов и породила необходимость приписки этих грамматических окончаний после иероглифов знаками азбуки.

Вначале японцами употреблялись только одни иероглифы, и тексты, собственно говоря, писались по-китайски. Естественно, что понимание написанного было ограничено кругом лиц, владеющих китайским языком. После создания азбук и использования их для выражения особенностей Японского языка (приписка окончаний, суффиксов и т. п.) письмо получило широкое распространение в Японии. А для тех, кто совершенно не знал иероглифов, создалась возможность писать вообще без употребления иероглифов. Такой способ письма (без иероглифов) и в настоящее время широко распространен в Японии.

Что касается способа письма одними иероглифами, то в настоящее время он неупотребителен, и знание его необходимо лишь при работе над старыми, «классическими» материалами.

Несмотря на сильное влияние китайского языка, которое японский язык испытал в процессе своего развития, эти два языка, как было оказано ранее, совершенно различны. Китайский язык – трудно произносимый, односложный язык, японский язык – многосложный, легко произносимый: в нем отсутствуют ударения, все слоги произносятся плавно.

Для японской фразы характерна следующая конструкция: сначала ставятся подлежащее, дополнение и затем – глагол. Определение всегда ставится впереди. Наша фраза «Я читаю книги» в японском построении примет вид: «Я книги читаю».

Разговорный японский язык прост, и изучение его не представляет трудностей.

Начинающих изучать японский язык смущает иногда обилие иероглифов, которое предстоит постичь в процессе учебы. Называют несколько десятков тысяч иероглифов. Это неверно. Среднеобразованному японцу нужно знать не больше 6000 иероглифов. В японской газете употребляется от 2500 до 4500 иероглифов. На японской пишущей машинке имеется не больше 3000 иероглифов. 1962 иероглифа – таков объем знаний языка, установленный японским министерством просвещения для начальной школы. Это своеобразный минимум, обеспечивающий грамотность.

Изучение языка обычно начинается со слоговой азбуки – «каны». Запоминание ее крайне просто и не требует много времени. Обычно через две – три недели учащийся основательно усваивает слоговую азбуку. После этого приступают к изучению простейших текстов, содержащих самое незначительное количество иероглифов и притом наиболее простых и наиболее употребительных. Постепенно учащийся переходит к все более сложным текстам, более насыщенным иероглифами.

Изучать иероглифы лучше всего путем чтения текстов и диктовок на прочитанные тексты.

Двух с половиной – трех лет учебы вполне достаточно для того, чтобы уметь хорошо разбираться в современных японских газетах и. книгах.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены