— Ты бы, Вениамин, подействовал на Алешку.
Вентиль покраснел от удовольствия: отец впервые назвал его по имени и на «ты». Наверно, для жениха первое дело — чтобы родители невесты были с ним запросто. Он ничего определенного не сказал, а говорили больше, что Шурочке надо временно прекратить работу, чтобы закончить образование. Шурочка против этого не возражала, поглядывая на Вениамина весьма деловито.
А я смотрел на сирень. Она была еще жива. Многие ветки склонились, а цветочки пожухли. Но все-таки в ней еще была жизнь. Зотов специально выращивал ее к Шурочкиному дню. Двадцать огромных голубых свечей. Но принес эти свечи Лукошко. Теперь он хозяйничал в саду, потому что оказался законным наследником.
Никто не поминал сейчас Данилыча, но я знал, что смерть его как-то напугала моего отца. Он стал вялым, и голос его осип. Таким он пришел "с похорон, таким он был и сейчас.
А Шурочка подавала чай, разговаривала о том о сем и только раз вспомнила про сирень, заметив цветок с пятью лепестками.
— К счастью...
Вентиль вообще-то парень неплохой. Даже больше того. Шурочку я ему прощу — это ясно. Тем более она уже мне меньше нравилась. А вызвав меня, он вот что сказал:
— На новый Новогрудский комбинат требуются специалисты. Туда со всей страны собирают. Сложная продукция, понимаешь?
— Как не понять...
— Вот и хорошо... Мы тоже небольшую группу хотим послать. А из токарей — тебя... Как ты смотришь на это?
— Какой же я лучший? — удивился я. — Вы что, с неба свалились?
Савчук улыбнулся весело и открыто.
— Экономику надо ставить выше политики. Это Ленин сказал.
— Как это — выше политики, — спросил я, — разве что-нибудь бывает выше ее?
Теперь Савчук рассмеялся.
— Говоря проще, работать надо...
— Хм, — недоверчиво посмотрел я на Савчука, — интересно, какую характеристику вы мне дадите?.. Как хулигану или как прогульщику?
Савчук ничего не сказал, открыл свой маленький сейф и вынул из него листок бумаги. Это была моя характеристика. Из нее я узнал, что был сознательным молодым рабочим, хорошим токарем, самоотверженно выполнявшим любое задание, и вообще такого золотого самородка, как я, еще земля не видала.
— А Моргунов это читал? — спросил я.
— Не только читал, но и писал, — сказал Савчук. — Ты еще услышишь, какую речь он толкнет под музыку, когда будет вас отправлять!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.