- На Нахичеванское кладбище, - сказал Мостовой, снимая шапку. - Пятьсот сегодня с катушек долой.
- Много народу гибнет, - сказал Павло, вслед за Егором обнажая голову, - и у каждого ведь сродство есть, детишки. Вот у нас двоих сшибли. По всем правилам, следовало бы до дому отправить.
- Не сумеем. Составы двинуты буфер к буферу. Некуда пальца просунуть. Пока город наш, нужно все вытянуть. Слыхал же главного комиссара?
- Слыхал, - оказал Батурин и надел шапку, так как процессия минула их, - слыхал и удивление имел. В пиджаке, штаны под штиблеты, а бой провел похлеще самого Корнилова. Тот об Катеринодар поломался.
- Да, тот поломался, а шансов имел больше нашего. У Корнилова войско было насквозь послушное, а у нас наполовину шумливое, трудное. Анархистов одних почитай не менее пяти знамен.
- Всех уговорил.
- Кажись, дождь к вечеру соберется, - сказал Мостовой.
Батурин поглядел на небо:
- Не хмарит.
- Хмары еще далеко, не увидишь, - улыбнулся Егор, - у меня свои приметы, стариковские. Штыковая дырка поет да подошвы печет. Дождь нужен. Майский дождь и хлеба и травы поднимет. Только бы без граду, - казак полуобернулся и подозвал Мишу: - Чего закручинился? Зарубил - то сегодня какого ни на есть сопливенького?
Мостовой с улыбкой наблюдал за мальчишкой. Миша смутился. В утренней атаке он ничем себя не проявил. Ретивые рубаки, рванувшись вперед, отшвырнули его и сами закончили преследование.
- Никого не зарубил, - погасшим голосом сказал Миша.
- Не горюй, еще приведется, - успокоил его Мостовой, - только пока плечо не окрепнет, не советую. А чтобы руку набить, - надо по - черкесски... Садись у реки и секи шашкой воду с утра до ночи. Польза...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.