Имя Аркадия Первенцева, автора талантливой повести «Кочубей», широко известно советскому читателю. В настоящее время молодой писатель работает над новым крупным произведением, первая часть которого уже опубликована. Новая повесть «Над Кубанью» - рассказывает о гражданской войне на Кубани и Дону, о сложных путях казачества к социалистической революции.

Мы печатаем отрывок из второй части повести, в котором автор показывает штурм Ростова революционными отрядами. Действиями красноармейских частей руководит Серго Орджоникидзе. Миша Карагодин - один из юных героев повести - принимает участие в штурме.

«... В дороге мысль настойчиво вертелась вокруг прошлого, настоящего и дней грядущих; нет, нет да и сожмет тоской сердце, инстинкт культуры борется с мщением побежденному врагу, но разум, ясный и логичный разум, торжествует над несознательным движением сердца. Мы живем в страшные времена озверенья, обесценивания жизни. Сердце, молчи, и закаляйся, воля, ибо этими дикими, разнузданными хулиганами признается и уважается только один закон: «Око - за око», а я скажу: «Два ока - за око, все зубы - за зуб», «Поднявший меч...»

В этой беспощадной борьбе за жизнь я стану вровень со страшным, звериным законом: «С волками жить...» И пусть бедное сердце сжимается иногда 'непроизвольно - жребий брошен, и по этому пути пойдем бесстрастно и упорно к заветной цели через потоки чужой и своей крови. Такова жизнь... Сегодня ты, а завтра я. Кругом враги...»

Миша перевернул две странички толстой тетрадки в коричневом переплете. При свете костра плохо разбирался убористый почерк. Точно нанизанные, стояли ровные, бесстрастные ряды слов, выписанные без единой помарки.

«22 марта 1918 года. Владимировка.

Окружив деревню, поставив на позицию горный взвод и отрезав переправу, дали две - три очереди из пулеметов по деревне, где все мгновенно попряталось. Тогда один конный взвод ворвался в деревню, нарвался на большевистский комитет, изрубил его, потом потребовал выдачи убийц и главных виновников. Наш налет был так неожидан и быстр, что ни один виновник не скрылся... Были выданы и тут же немедленно расстреляны. После казни подожгли дома виновных, перепороли жестоко всех мужчин моложе 45 лет... Затем жителям было приказано свести даром весь лучший скот в окопы, свиней, птицу, фураж и хлеб на весь отряд; забраны все лучшие лошади; все это нам свозили до ночи...»

- Ложись, подремай, - сказал Писаренко, подвигаясь и уступая край мохнатой бурки, - ты чего - то исхудал, аль от этого дурацкого боя?

- Не от боя! - досадливо сказал Миша.

- Значит, ешь мало. Попадет нам от твоей матери, Мишка. Ложись.

- ' Дочитаю, лягу, - сказал Миша, - спи уже.

Писаренко покряхтел, подмостил под голову соломы:

- Охота тебе глаза портить. Тетрадку эту надо будет комиссару отдать, трофейная. Может, там какая военная тайна. Интересное написано там, а?

- Интересное, - коротко ответил Миша.

- Песал - то кто? Писарь чей?

- Дроздовский писал. Приподнялся Шкурка:

- Дроздовский? Тот самый, что нас из Ростова вспугнул?

- Тот самый.

- Ну тогда читай да нам расскажешь... Не мешай ему, Писаренко. Ишь прилип...

Но Писаренко уже тихонько похрапывал, прикрыв голову серой конской попоной. Шкурка потянулся, достал полено, бросил в костер. Поднялись искры и легкий пепел. По полену, точно облизывая его, побежали зеленые огоньки. Над Ростовом поднималось короткое подрагивающее зарево. Горело где - то далеко, за главным вокзалом, примерно в районе Гниловской. На небе лежал розовый отблеск, оттенивший лохматые кружевины облаков.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.