Взяли – и сдали

– А почему? Мы постоянно говорим о повышении эффективности производства, но забываем подчас самое простое – все начинается с эффективности рабочего места. И раньше мы вроде от этого шли, но как? По традиции создавали участки высокой производительности труда. А потом задумались: какова реальная польза? Да, две-три ткачихи и помощник мастера работают очень хорошо, но они в цехе сами по себе, общими интересами с другими не связаны. Поэтому и опыт их передается молодежи долго и трудно. Многое ли решает эффективность одного рабочего места? Действительно, передовик – пример, маяк. К сожалению, они нередко так и оставались в одиночестве...

Потом я разговаривал с молодым передовиком – помощником мастера Владимиром Комовым. Он был откровенен:

– Мне лично все эти новшества были ни к чему. Работал я с двумя опытными ткачихами, горя не знал. Техника новая, отлаженная. По соседству поммастера с ног сбивались – у кого станки барахлят, кому новичков поставили. Только это, простите, была не моя забота. Но вот какой нюанс. Заболела, скажем, ткачиха – я без зарплаты. Заменить ткачиху некем, а получаю я с метров ткани. Правда, не в одном рубле суть – это в конце концов дело наживное. Согласился на бригаду только потому, что силком не заставляли. Сказали нам: попробуйте, а не понравится – вернемся к старой системе.

Бригадиром избрали... Комова. В цехе ему верят: он может и поспорить, но уж если пришел к решению, сказал «да» – это надежно. Теперь в его комсомольско-молодежной бригаде восемь ткачих, отрывщица, четыре помощника мастера.

– И что же изменилось? – допытываюсь у него.

– Ну, во-первых, теперь единый наряд на всех. Во-вторых, коэффициент трудового участия, его у нас совет бригады устанавливает. Это верно, что зарплата осталась индивидуальной, но все виды премиальных – только по КТУ. Мы как-то по-новому увидели, кто есть кто. Скажем, работал у нас опытный помощник мастера, работал не хуже других. А стали мы бригадой, смотрим: товарищам помогать не любит, с дисциплиной слабовато. Вот и начали открыто, в глаза высказывать, что нам нравится, а что нет – ведь бригада коллективно отвечает за общий план, поэтому от любого много зависит...

Так почему Комов стал убежденным сторонником бригад? Аргументов у него было достаточно. Это и атмосфера дисциплины, созданная благодаря общим интересам, взаимовыручка и взаимозаменяемость, бригадное самоуправление. Это и стабильный, не зависящий от самочувствия ткачихи заработок...

Меня интересовало другое. Не сразу, не вдруг у Комова стало все получаться. Я знал, что у бригады были нелегкие времена. В нее сразу влился очень слабый комплект – три малоопытные ткачихи. Начался перерасход сырья... Проблемы морального порядка: хромала дисциплина, а применять в полной мере коэффициент трудового участия совет бригады не решался – не привык к такому. Но Комов не остался, подобно липецкому бригадиру, один на один с трудностями.

Мне показали обыкновенную ученическую тетрадку. На первой странице читаю: «Договор содружества между бригадой Комова В. Н. и мастером смены Ивакиной Т. С».

Татьяна Ивакина – молодой специалист и куратор (или консультант, шеф) бригады.

Держу в руках эту тетрадку и думаю: может быть, истинная цена некоторых проблем преувеличивается? Немало специалистов объясняли мне, почему нельзя «привязать» инженера к бригаде, упирая при этом на разные источники материального стимулирования. И вообще, говорили, данный вопрос надо решать в министерстве, Госкомтруде, Госплане.

А по каждому ли поводу необходимо обращаться обязательно в высокие инстанции? Вероятно, взаимосвязи «инженер – бригада», и правда, требуются еще соответствующие нормативные документы, инструкции. Но пока их нет – значит, самим ничего сделать невозможно?

Оказывается, можно, и эта тетрадка – тому доказательство. Договор связывает конкретного инженера и конкретную бригаду: в нем записаны их взаимные обязательства. Можно, выясняется, решить и проблему материального стимулирования инженерно-технических работников. На комбинате просто внесли дополнение к условиям соревнования ИТР. Выполнение общего плана цехом, фабрикой само собой. А то, как выполняется комплексный план инженерного обеспечения бригады, учитывается отдельно и влияет на размер премии. Записанные в договоре обязательства Татьяны Ивакиной – это, в общем, то, что и обязан делать инженер. Однако принципиальное значение орехово-зуевского эксперимента в том и состоит, что обязанности инженера четко направлены на конкретную бригаду, на ее нужды, а не на производство вообще, в целом. За каждый пункт обязательств Ивакина отвечает непосредственно перед рабочими.

Все свои затруднения Комов решал вместе с инженером-куратором. С тем слабым комплектом, о котором было сказано, поступили так: общими силами отладили станки, некоторые узлы модернизировали, по-иному закрепили оборудование за помощниками мастеров, провели учебу ткачих в школе передового опыта.

По новому положению инженер – непременный участник совета бригады.

По-человечески можно понять, когда рабочему – члену совета – бывает неловко предложить, допустим, наказать своего же товарища. Обязанность кураторов в таких случаях тактично подсказать совету решение. Причем это не какое-то давление сверху: инженер имеет в совете лишь право совещательного голоса. А что это дает самому инженеру? Ну, уже то, что он видит жизнь бригады изнутри, а не со стороны, участвует во всех ее делах.

Спросят: много ли тут нового? На любом предприятии в начале года составляется план оргтехмероприятий, где расписано все, что должны сделать инженеры.

– Раньше мы в основном в своем кругу советовались и решали, что будем делать в следующем году, – пояснили инженеры. – Теперь идем от рабочих. На бригадном собрании предлагаем цифры: вот такой будет план, давайте вместе думать, что может помешать его выполнить, какая и в чем нужна помощь инженеров. Все, что решим, занесем в договор.

Договор дисциплинирует и поднимает меру ответственности инженера. Держать отчет о своей работе на бригадном собрании не совсем то же, что отчитываться при закрытых дверях у начальника цеха.

Кроме того, разве предусмотришь абсолютно все на год вперед? Возникла внеплановая, нигде не записанная проблема – к кому обращаться? Ореховская система как раз и предусматривает такие непредвиденные ситуации.