23 июля 1812 года Барклай де Толли стянул все свои войска под Витебск и планировал дать там Наполеону первое настоящее сражение. Однако…  прибыл адъютант от князя Багратиона и передал сообщение о том, что, к сожалению, князь не может пробиться на север через Могилев. После этого Барклай де Толли написал императору:

«Я принужден против собственной воли сего числа оставить Витебск».

Неделю спустя главные силы армии Барклая де Толли соединились в Смоленске и снова стали ждать подхода армии князя Багратиона. Увы… потомку грузинских царей так и не удалось пробиться к Смоленску через буквально катившуюся по России лавину наполеоновских войск. Это произошло лишь неделю спустя, и тогда объединенные армии Барклая де Толли и князя Багратиона предприняли наступление в направлении Рудни. Михаил Богданович, как военный министр, встал во главе соединенных армий. Но относительно благоприятный момент был уже упущен.

Оборонять Смоленск до конца, как на этом настаивало большинство генералов, Барклай де Толли не стал. По его мнению, время для генерального сражения еще не пришло. Русская армия продолжала отступление, изматывая противника в непрерывных столкновениях - вопреки ожиданиям Багратиона и многих других военачальников. Недовольство и возмущение Барклаем де Толли усиливались.

Позднее Барклай писал про свои отношения с Багратионом:

«Я должен был льстить его самолюбию и уступать ему в разных случаях против собственного своего удостоверения, дабы произвести с большим успехом важнейшие предприятия».

Льстить Михаил Богданович не умел категорически, интересы дела всегда ставил выше личных интересов, а такое не прощается даже талантливым полководцам: сам Александр Васильевич Суворов, в силу тех же особенностей характера, немало натерпелся от монархов и царедворцев.

В августе 1812 г. Александр, недовольный отступлением армии, сместил генерал-фельдмаршала с поста главнокомандующего, назначив на его место Кутузова. Не столько по собственной воле, сколько подчиняясь мощнейшему давлению окружения, ибо Михаила Илларионовича, мягко говоря, не любил. Но в письмах к императору Багратион настаивал на смене командующего, о том же говорили Александру I и многие другие высокопоставленные сановники. Даже сам брат императора, великий князь Константин Павлович прилюдно заявил:

- Не русская кровь течет в том, кто нами командует. А мы, и больно, должны слушать его.

В самом великом князе русской крови тоже было, прямо скажем, немного. Конечно, больше, чем в Барклае де Толли, но ненамного.

Характерным примером отношения в российском обществе к Барклаю являются слова в частном письме от 3 (15) сентября 1812 года:

«Барклай, ожидая отставки, поспешил сдать французам всё, что мог, и если бы имел время, то привёл бы Наполеона прямо в Москву. Да простит ему Бог, а мы долго не забудем его измены».

Что ж, русский с ног до головы Кутузов… продолжил то, что до него делал Барклай де Толли, то есть – отступал. Кстати, едва ли не один Михаил Богданович поддержал Кутузова на знаменитом совете в Филях, когда тот предло­жил оставить Москву.

 Во время Бородинского сражения Кутузов поручил Барклаю де Толли командовать центром и правым флангом русских войск. В битве у Бородино генерал-фельдмаршал проявил беспредель­ную храбрость — некоторые даже говорили, что он искал смерти в бою.

«С ледяным хладнокровием, которого не мог растопить и зной битвы, втеснялся он в самые опасные места» - свидетельствовал Ф.Н.Глинка. Под полководцем, надевшим парадную форму и все ордена, было убито 5 лошадей, погибли или бы­ли ранены все его адъютанты, но сам он остался цел, а подчиненные ему войска отразили мощные атаки французов, проявив стойкость и мужество.

Позже Барклай де Толли напишет Александру I:

«26 августа не сбылось мое пламеннейшее желание: провидение пощадило жизнь, которая меня тяготит».

 За Бородино Михаил Богданович был награжден орденом Святого Георгия II степени. Но тягостное ощущение обиды и несправедливости уже невозможно было уничтожить никакими званиями и наградами. Тем паче, что после Бординского сражения, 4 сентября, Барклай де Толли был освобожден от должности военного министра.

Без объяснения причин.

В личном письме жене от 23 сентября (то есть после оставления Москвы) он писал:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.