Вселенная: Вращающаяся? Сферическая?

Здесь уместно сравнение с вращением спутников вокруг планеты или планет вокруг Солнца. В каждом случае требуется некоторая оптимальная скорость, чтобы вращающееся тело удержалось на орбите. Такова первая космическая скорость (восемь с небольшим километров в секунду), позволяющая искусственным спутникам кружиться вокруг Земли, вторая (одиннадцать с небольшим), оборачивающая их уже вокруг большей массы — Солнца... Скорость света — максимальная из возможных — является в этом понимании, очевидно, предельной космической скоростью, позволяющей описывать максимальную сферу (пространство Вселенной) вокруг максимальной массы (все вещество в ней).

(Собственно, граничная скорость, по сути, уже не скорость, а некоторое состояние материи, как, впрочем, и следует по Эйнштейну: исчезающие размеры тел, бесконечная их масса... Может быть, эта скорость и есть собственно течение времени?)

Итак, свет кружит, замыкая Вселенную, как путник в метельной степи. Вот реальность заблудившегося человека — снег, мороз, ветер. Его «Вселенная»... Сумеет ли он выбраться к жилищу? Да, если спрямит свой путь. Все было бы иначе, если б, согласно ньютоновской физике, у скоростей не было бы пределов. Тогда-то и была бы «ньютоновская Вселенная» — бесконечная. То, что я прошу вас вообразить, согласуется с эйнштейновским пониманием мира. Ничего из допущенного мной не противоречит ему.

Нe правда ли, какой безумно, безумно, безумно, безумно симпатичный и уютный мир? Сферическая Вселенная — что может быть законченнее и проще!

Но есть у нашего мироздания одна опасная особенность, грозящая... нет, не нашему существованию (пока что, во всяком случае) — грозящая гибелью нашим самым стройным гипотетическим построениям. Галактики, как вы уже знаете, стремглав разбегаются во все стороны от земных наблюдателей.

Конечно, лестно было бы допустить (как уже считалось не раз), что Земля (или наша ассоциация галактик по крайней мере) — центр мироздания, как оно «очевидно» из поверхностного наблюдения. Но, во-первых, человечество уже не раз заблуждалось, с удобствами располагаясь (теоретически) в центре всего сущего. Во-вторых — и это важнее, — при такой многочисленности миров исчезающе маловероятна возможность оказаться в наиболее «выгодном» положении.

Короче, по-видимому, прочим наблюдателям, которые, вероятно, есть во Вселенной, наша Галактика представляется столь же «убегающей».

Существующая модель «расширяющейся Вселенной» предполагает первоначальное скопление мирового вещества в едином (невообразимом плотном, раскаленном и огромном) теле и последующий взрыв. Разлетающиеся ассоциации галактик — осколки такого супервзрыва. Вот в общих чертах гипотеза современных космологов Леметра и Гамова.

Все, может быть, было бы весьма логично, но мне хочется напомнить общеизвестную особенность «разбегания»: чем удаленнее ассоциация, тем с большей скоростью она движется от нас. Это «ускорение» равно примерно 75 километрам в секунду на каждый миллион парсек, что неплохо сообразуется с гипотезой первоначального сосредоточения Вселенной, но полностью противоречит понятию «взрыв». Ведь — подчеркиваю! — при взрыве осколки двигались бы со все уменьшающимися скоростями (если учитывать их взаимное тяготение); во всяком случае, скорости эти не увеличивались бы (если тяготение не учитывать).

Гипотеза «пульсирующей» — то расширяющейся, то сжимающейся — Вселенной еще менее подходит для данного случая.

Англичанин Фред Хойл, пытаясь объяснить «расширение», предположил следующее: в «расширяющейся Вселенной», пополняя ее запасы, непрерывно образуется новая материя — атомы водорода. Из чего? Из пустоты. Тут и сам ученый автор не берется объяснить, как это из ничего возникает нечто, и говорит лишь о своем «эмоциональном предпочтении» такой гипотезы.

Но Природе, по-видимому, нет дела до наших эмоций. К ней следует апеллировать не чувствами, но рассудком. Лишь тогда эта серьезная дама может проявить некоторую благосклонность и приоткрыть свои тайны.

Я попытаюсь сейчас предложить свое объяснение «разбеганию» галактических ассоциаций: это результат действия центробежной силы в относительно жесткой (вследствие взаимного тяготения) и достаточно непрочной (из-за огромных расстояний между массами) системе.

Сферическая Вселенная — это гигантский вертящийся волчок. Части его разлетаются во все стороны под действием центробежной силы, как песчинки, разбрасываемые в гололед с вращающегося диска специальной автомашины. Причем та из песчинок, которая раньше других попала на диск и раскрутилась, успевает разогнаться до больших скоростей, чем следующая за ней. А от следующей отстает — то есть «убегает» в противоположную сторону — следующая... И так далее. Причем песчинки, разлетающиеся с одинаковой скоростью по радиусам, тоже увеличивают расстояние между собой. То есть каждая из песчинок — ассоциаций галактик может почитать себя центром мироздания, от которого разбегаются все прочие ассоциации.

Тут даже «песчинка», оказавшаяся волею судеб в действительном «центре событий», сможет по собственному «здравому размышлению» определить это лишь в исключительном случае: если есть ось вращения и наша «выдающаяся» песчинка не одинока на этой оси, и, следовательно, присутствует некто «постоянно проживающий» по соседству и не стремящийся изменять своего относительного местоположения.

Вращение в Природе — вообще обычная, заурядная вещь. Электроны в атомах мчатся по круговым орбитам вокруг протонов. Наш вечный спутник «ходит» вокруг Земли. Пущенным волчком вертится на своей «оси» и одновременно по околосолнечной орбите наша планета. Солнце и соседние с ним звезды движутся по почти круговым галактическим орбитам со скоростью 250 километров в секунду, и «галактический год» равняется, таким образом, примерно двумстам миллионам наших земных лет...

Почему же не рассыпаются, не расширяются эти системы вращения? По-видимому, из-за мизерности расстояний, когда при данных массах силы тяготения реально могут играть роль центростремительных.

Впрочем, многие результаты действия центробежной силы налицо: сплющенность полюсов нашей планеты, вытянутость некоторых орбит, также, по-видимому, сплющенность галактик... Ближайшая к нам туманность Андромеды, например, имеет характерную форму диска, наибольший диаметр которого — 100 тысяч световых лет, поперечный же нуда меньше.

Всеобщность вращения в Природе наводит на мысль, что оно нормальное состояние масс вблизи других, соизмеримых по величине. В Космосе, надо полагать, происходит свой «естественный отбор», как и среди существ живой природы. «Неприспособленные» астротела становятся жертвой крупных хищников — планет, звезд, попросту падая на них. На орбитах остаются лишь те, кто отвечает заданным небесной механикой условиям — оптимальными скоростями при данных массах и расстояниях. Наиболее «талантливые» срываются с орбит в самостоятельный путь — и кто знает, что ожидает их...

В целом наша Вселенная оказывается «высокоталантливой» системой. Непрерывно расширяясь, она вбирает в себя новые и новые «пустоши», превращая их в «организованное пространство», то есть в нечто, где понятия криволинейности и прямолинейности движения приобретают смысл — в наш с вами мир, где человеку есть что постигать.