Помните неожиданные, полные глубокого смысла строки: «Я, потомок вятского пахаря, ныне еду распахивать небо»? С этими стихами двадцатитрехлетний Владимир Костров входил в поэзию. Прошло семь лет. За это время поэт выпустил три сборника стихов. И вот перед нами новая его книга - «Кострома - Россия». Уже первые стихи В. Кострова подкупили читателей своей необычностью. Когда на газетных страницах кипели жаркие, но бессмысленные страсти по поводу того, нужна ли ветка сирени в космосе, поэт «под горящей свечой ракиты» писал «стихи о ракете». Он смело соединял «добела раскаленные тигли» и «голубиный взгляд голубики», потому что и то и другое было дорого В. Кострову как приметы России, Родины. В своей новой книге В. Костров по-прежнему восхищается делом рук человеческих, преобразующих землю. Он сын своего века, и ему по душе костлявая арматура железобетонных стен, глазницы телеэкранов, распятия телеантенн. И в то же время он не может «откреститься от деревень, полей и мхов». Он остался родным для берез, снега, стерни. Поэта, как его дедов и прадедов, «манит веселая жар-птица с развернутых гармошкиных мехов». Острым взглядом современника поэт видит красоту в «бетонных цветах и железных стволах, уходящих в небо». Но равновесие между прогрессом и природой, а значит, и душевная гармония возможны для него лишь тогда, когда в лесах огни домов роятся, когда с рекой сливаются мосты, когда асфальты с тропками роднятся! В книжке «Кострома - Россия» тема технического прогресса и вечности природы, прозвучавшая еще в первых стихах В. Кострова, разрабатывается значительно глубже и своеобразнее. Поэт за то, чтобы люди никогда не забывали, что, кроме радаров и ракет, нацеленных в небо,...есть еще в поле кони с ветром во влажных глазах, в лугах заливных - землянина, черный глухарь - в лесах. («Разговор с дочерью»). Нельзя допустить, чтобы эта красота сгорела в адском пламени атомных взрывов. Поэт верит, что люди защитят ее ради самих себя, ради будущих поколений. Он верит в их разум и добрую волю, в то, что они рождены для добра и счастья. При ранетах есть пехота. Я поставил на нее! - говорит В. Костров. Поэт как бы останавливает грохочущий ритм века и заставляет нас пристальней вглядеться в жизнь. И вот среди миллионов «Петров и Иванов», которые в ранних стихах Кострова были олицетворением народа, мы ясно увидели лица конкретных и очень симпатичных людей. Как по-человечески трогательно. удивительно светло, с доброй улыбкой рассказывает поэт в стихотворении «Деду» о старике, который «в баню с веником спешил, бабку старую любил..., до чертиков работал, скудно ел и вкусно жил». Даже в смерти старика - величие и нетленность жизни. Кажется, что он просто прилег отдохнуть, а потом встанет и будет снова «вкусно» жить. Поэтому так логичны, так выпуклы и масштабны заключительные строки стихотворения: На крестах по всей России старики распяли смерть! Семь лет спустя... Семь лет труда, поисков, раздумий над жизнью. Многое переосмыслено, многое переоценено. Исчезла присущая юности категоричность и прямолинейность в суждениях, меньше стало восклицательных знаков. Если раньше поэт нередко произносил («Такое чувство - самому светить!», «Мы с тобою поднялись на отцовской крови!»), то теперь он говорит - иногда задумчиво, тихо. иногда быстро, взволнованно, но всегда сдержанно, искренне. Он делится с читателем самым сокровенным, доверяя ему свою боль и радость, в твердой надежде, что тот их поймет и разделит. Эта доверительность, это таинство прикосновения к чужой, но очень близкой тебе душе - прекрасное свойство лирика В. Кострова, признак зрелости поэта, его духовного возмужания.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.