«Наш Хозе», «верный сын рабочего класса», «друг народа» - так его называют в Испании. Имя Хозе Диаса дорого каждому испанскому труженику, ненавистно каждому испанскому фашисту. В первые дни мятежа в Мадриде был раскрыт заговор: в списке тех, кого собирались убить фашисты, первым значился Хозе Диас. Эту почетную ненависть врагов испанского народа Хозе Диас приобрел давно.

Скромный рабочий-булочник, в детстве батрак, он вышел из недр пролетарской Севильи - города, который романтическая традиция прославила боями быков и проворными Фигаро. Но у испанского пролетариата Севилья имеет другую славу: это город ожесточенных классовых битв, мощных стачек и баррикадных боев. Не случайно фашистские мятежники обрушились прежде всего на этот город. Не случайно они отдали Севилью на разграбление озверелому палачу и пьяному дегенерату Кейпо де Льяно. Сейчас Севилья залита кровью. Тысячами трупов заплатила она за то, что когда-то ее называли красной.

Красная Севилья! Эту славу ей создал Хозе Диас, вождь рабочих Севильи.

Вглядитесь в его лицо. Мужественный, твердый взгляд. Под рамкой черных волос, чуть-чуть тронутых проседью, - высокий, прямой лоб. Крепкий и выразительный жест. Ум и воля - это сказывается в каждой черте, в каждом движении. Хозе Диас словно выкован из одного стального куска. Ему 42 года. 30 лет назад он стал наемным рабочим. Если вы хотите знать, как ему жилось тогда, вспомните, как описывает пекарню Горький («В людях»). Несущественно, что Горькому пришлось мучиться в русской пекарне, а Диасу - в испанской: эксплуатация интернациональна по своим приемам, по своей мерзости.

Но булочная стала для Диаса школой. Он научился любить и ненавидеть: любить - братьев по классу, таких же угнетенных, таких же бесправных, как он; ненавидеть - тех, кто отнял у него и у тысяч таких, как он, молодость, радость жизни, свободу. В сознании двенадцатилетнего ребенка, принужденного своими руками зарабатывать себе средства к жизни, произошел переворот. Истину классовой борьбы он постиг рано и испытал ее на своих плечах.

Из ученика вырос мастер, а из недовольного - революционер. Когда до Испании донеслись раскаты октябрьского грома, Хозе Диас увидел, каким должен быть его путь, путь всего испанского пролетариата. Организация и единство - вот секрет успеха. Он сделал это боевым лозунгом. В Испании, где рабочее движение издавна раскалывалось анархистами и реформистами, лозунг единства был самым революционным. Он с неизбежностью вел к большевизму, потому что только коммунисты хотели единства и боролись за него.

За единство боролся Хозе Диас. Этот лозунг наиболее близок пролетарскому сердцу. Диаса не только полюбили: в нем увидели вождя. Он быстро выдвинулся, стал одним из самых популярных руководителей севильских профсоюзов. Испанский пролетариат, кровью своей заплативший за раскол в рабочем движении, выдвигает на роли вождей только тех, кому дорого знамя единства. Такова Долорес Ибаррури. Таков Хозе Диас.

В Испании бушевал фашизм. Тупой и самонадеянный солдафон, Примо де Ривера расправлялся с рабочим движением. За сочувствие коммунизму казнили. Можно было грабить, убивать, насиловать, совершать любые преступления, лишь бы они прикрывались «борьбой с коммунизмом». Но за одно только слово протеста человека могли убить, все равно: по суду или без суда.

Коммунисты были в глубоком подполье. К ним пришли только самые смелые и отважные, только лучшие люди нашего класса. К ним пришел и Хозе Диас: иного пути у него не могло быть. В 1925 году - тогда ему было 30 лет - он стал работать в рядах МОПР. В годы фашистского террора работа в МОПР считалась государственным преступлением. Но это была работа исторического значения. Она поднимала дух борющихся революционеров, укрепляла их веру в свои силы и в силы своего класса. Идея солидарности неотделима от идеи единства. Поэтому так активно бросился Диас в мопровскую работу. Для него это была часть борьбы за сплочение сил борющегося пролетариата.

МОПР привел Хозе Диаса в ряды коммунистов. Диас понял, что только коммунисты действительно борются за интересы рабочего класса и действительно организуют его. С 1927 года Диас - коммунист. Он пришел в компартию не как наблюдатель, а как боец.

Загнанная в подполье, небольшая численно, компартия Испании не привлекала болтунов и оппортунистов. Сюда шли только испытанные, смелые, преданные пролетариату люди. Легче было пойти к анархистам, которые щеголяли самой «левой» фразой, но жили в ладу с фашизмом. Но Диас думал не о своих выгодах, а об интересах своего класса. Он стал коммунистом и отважно вступил в схватку с анархо-синдикалистскими светилами, которые призывали рабочий класс «отказаться от политики», то есть уступить дорогу фашизму.

Это было тяжелое время для компартии. Задавленная террором, обескровленная, загнанная в глубокое подполье, она теряла и без того небольшие силы, особенно в Севилье, где террор был исключительно жесток. Нужны были свежие силы, смелые люди. Таким человеком всегда был Хозе Диас. Он ринулся в пучину борьбы, занялся собиранием разгромленных сил партии. Он сразу стал не только воином, но и командиром. Коммунисты севильского подполья сделали его своим руководителем. Он руководил талантливо - это было признано всеми. В короткое время севильская организация коммунистов стала одной из самых крупных и прочных в Испании. Весь комитет был арестован, связи были нарушены, но Диас сумел все это быстро восстановить.

Шли месяцы, годы. Пришла апрельская революция 1931 года. Маленькая испанская компартия вышла из подполья на волю, ее ряды стали быстро пополняться. В годы подполья она насчитывала своих членов сотнями, теперь она стала насчитывать их тысячами. Революция не удовлетворила пролетариат, не удовлетворила крестьянство. Нарастала новая революционная волна. В деревнях Андалузии крестьянство начинало глухую войну против помещиков и попов. В Севилье и Гренаде рабочие захватывали предприятия. 1932 год наполнен боями, пожарищами, баррикадами. Эти бои охватили всю Испанию.

Одной из первых в этих боях была Андалузия. Первой в Андалузии была Севилья. Диас был руководителем всех коммунистов Андалузии, самым популярным человеком в Севилье. Когда началась всеобщая забастовка в Севилье, республиканское правительство послало против бастующих войска. Притихшие вначале, фашисты обнаглели, стали нападать на рабочих. Диас призвал пролетариев Севильи к обороне. Он сам руководил постройкой баррикад, сам участвовал в схватках с фашистскими бандами и с отрядами белогвардейцев («гражданской гвардии»). Полиция схватила его и бросила в тюрьму.

- Диас в плену! - эта весть как электрический заряд пронеслась по всей Севилье. - Наш Хозе в опасности!

Начались гневные демонстрации протеста. Власти ежедневно получали сотни возмущенных резолюций. Вся рабочая Испания вступилась за своего Диаса. Власти спешили: им хотелось скорее избавиться от опасного коммунистического вождя. Ускоренный суд приговорил его к 18 годам тюремного заключения. Это была медленная казнь.

18 лет заключения! Нет, пролетариат Испании не так легко отдает своих вождей в лапы реакции. Голоса возмущения стали еще более настойчивыми, каждую минуту угрожал взрыв. Власти почувствовали, что положение становится опасным. Они заявили представителям рабочих:

- 5 тысяч пезет - и Диас будет освобожден на поруки. Иначе 18 лет.

5 тысяч пезет - страшная сумма для бедных рабочих организаций. Ведь Испания - страна самой низкой заработной платы в Европе! Но так велика любовь севильских пролетариев к Диасу, что они в короткий срок, буквально по грошам, собрали эту сумму. Многие отдавали последнее. Собирали все: коммунисты, социалисты, анархисты. Это была величественная демонстрация пролетарского единого фронта, и Хозе Диас заслужил ее - тот Хозе Диас, который смело шел на каторгу за интересы своего класса.

Но победа Хозе Диаса была прежде всего победой компартии, героического, неустанного борца за единство пролетариата. Севильские бои привели тысячи рабочих в ряды коммунистов. Севильские бои показали, что только коммунисты способны руководить пролетариатом в борьбе за его насущные нужды, за его будущее.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.