Вдвоем: Хейно Энден и Галина Белоглазова

Павел Иванович Белоглазое заметил коротко:

— Это все самому пережить нужно. Вот будет у вас взрослая дочь, тогда вы меня, возможно, и поймете.

— Итак, Хейно, наступил новый, 1985 год, а потом?

— Да, наступил, как мы ни старались продлить бой курантов в ту ночь. Потом все было как обычно – наша беспокойная спортивно-студенческая жизнь вновь пошла своим чередом. С Галиной виделись нечасто, но каждая встреча оставалась в памяти. Правда, тогда, в Астрахани, мы все для себя и решили.

Они решили... В устах 27-летнего Эндена эта фраза звучит достаточно веско. Но Гале-то в пору такого решения едва исполнилось семнадцать. В загс они, правда, собирались не завтра, но ведь и ждать долго не хотели.

– На помосте я взрослая, дома – ребенок. Так у нас было. Родителям, конечно, хотелось, чтобы я еще выступала, а в идеале – и институт закончила. Мама, так та вообще категорически против раннего брака была. Но так они в основном говорили, пока моего Хейно не видели. Посмотрели, что он за человек, и во всем с нами согласились. В спорте семья, я считаю, только подспорье, в учебе тоже будем помогать Друг другу. Я, например, сначала на факультет иностранных языков Астраханского пединститута поступила. Но английский как-то не очень пошел, хотя вроде бы неплохо его знала, да и с преподавателями отношения не заладились. Посоветовалась с Хейно и родителями и после года учебы перевелась на исторический. Вновь на первый курс, хотелось все начать сначала и основательно. Сейчас учеба – в радость. Тем более что рядом есть такой умудренный студент, как Хейно, который скоро Таллинский инфиэкульт заканчивает. Человек, которого я люблю.

– Все решали действительно они сами, – говорит Рейн Фердинандович Энден, инженер по профессии. – Сын у нас взрослый, во всех отношениях самостоятельный, в жизненных вопросах давно уже на самого себя привык рассчитывать и нам, родителям, о своем выборе сказал, когда счел нужным. Мы не в претензии. Одно просим – пусть молодые живут в

Таллине: Хейно ведь последние годы играет в Москве, в ЦСКА, и мы так редко его видим.

Пока в Таллине была сыграна свадьба – шумная, веселая, озорная. Сроки были выбраны с единственно возможным расчетом: у Гали выпал небольшой перерыв между турнирами, а у Хейно выдались две свободные недели между сессией и началом подготовки к очередному игровому сезону. Такой вот короткий медовый месяц...

— Хейно, ты помнишь новоселье в своей московской квартире?

— Такое не забывается. Ключи мне вручили меньше чем за сутки до Галиного приезда в Москву. Успеть бы хоть обои поклеить! Помнишь, у нас поначалу ни клея, ни кисточек, ни даже света в комнате не было. Но мы все это нашли, от соседей сорокаваттную лампочку протянули и к полуночи деревянными уже руками последний лист приладили. А утром я цветов накупил, во всех вазах, банках и чашках расставил и помчался на вокзал.

— Теперь тебе придется дарить Гале цветы в новом качестве...

— Намекаешь на прозу, которая должна наступить в наших отношениях? А это что – неизбежность? Тут же все зависит от нас самих.

— И все же, когда ты распрощаешься с баскетболом и будешь получать довольно скромную зарплату начинающего тренера, а Галя, возможно, останется к тому времени просто студенткой, что изменится вокруг вас и в вас самих, как ты думаешь?

— В твоем изложении это смахивает на вариант «все или ничего». Да, ведущие спортсмены получают определенное денежное вознаграждение, играя и тренируясь, отстаивая честь страны на аренах мира. И, по-моему, это вполне оправданная компенсация за тот труд, который мы затрачиваем. Но если со временем я стану хорошим тренером, а дома будет ждать любимая жена, разве это так мало?

— Галя, а ты задумывалась когда-нибудь об этом?

— Естественно, в чем-то придется себя ограничить. Но многие наши друзья, молодые семейные пары, живут, и очень дружно, на две свои небольшие зарплаты. Не думаю, чтобы мы когда-нибудь стали ссориться из-за денег.

Спортивная семья необычна уже потому, что находится на виду не только у друзей по институту или соседей по подъезду. Их имена на слуху у миллионов людей. И то, что Галина сама предложила взять фамилию мужа, говорит, по-моему, о многом. Это ведь как залог, как продолжение любви...

...Прибалтика манит нас к себе в любое время года. Туристы, наверное, утраивают ее население. Нескончаем поток восторгов, которым всегда готовы поделиться с собеседником люди, посетившие в свое время Сигулду, Тракай или Тарту. Прибалтика, конечно, прекрасна – культура, традиции. Но, если хотите, и амбиции тоже.

— Рейн Фердинандович, – спрашиваю, – вас никогда не смущало, что Галина родилась не в Эстонии и ей будет непросто усвоить традиции классической эстонской семьи?