У болгарина имя ангельское, а кровь горячая, как у дьявола. Когда он увидел Анечку, то сразу же воскликнул:
- Ой - ой - ой, красавица!
Анечка тотчас поняла его и подала ему пиво.
А Пишта Кочмети даже забыл, что у него в Венгрии осталась девушка, и всё твердил:
- Кишасонька здесь, кишасонька там... Остальное мне было непонятно. Зато, как я заметил, его очень хорошо понимала Анечка.
Не отстал от них и Янек. Он сладко заговорил на своём польском языке, что Анечка - очаровательная паненка.
Но всё это были пустяки. Настоящее началось тогда, когда примчался Луиджи. Он с грохотом сбросил с плеча доски, растолкал своих товарищей и начал разливаться таким соловьем, что даже меня проняло:
- Мадонна белла... кариссима!...
И, что бы вы подумали, она и его прекрасно поняла, улыбнулась и сказала:
- Молчите вы, лиса!...
Много тут было шума и смеха, пока она не распродала своё пиво и не отправилась дальше. Пишта Кочмети крикнул ей вслед что - то по - венгерски.
А она ему тотчас же ответила:
- Вы же знаете, что приду!
Не успела она поравняться со штабелем досок, как послышался возглас:
- Хелло, фрёлайн, одну бутылочку!
Это был швейцарец, который работал монтёром на электростанции и, как видно, тоже хотел утолить свою жажду. Он подошёл к нашей бригаде и присел поболтать.
Ну и беседа же была у нас! Швейцарец шпарит по - немецки и, конечно, не понимает, о чём говорит болгарин. При этом и мы должны были рассказать ему кое - что. Всех нас тревожила одна мысль: мы спешим со своей опорной колонной, трубопроводчики также готовы, но если этот швейцарец не поторопится с монтажом на электростанции, то все мы вылетим в трубу.
Ангел хотел объяснить ему всё это по - чешски. Потянул швейцарца за рукав и чётко произнёс те два чешских слова, которые понимали все:
- Продуктивита... социализмус... Швейцарец выпучил глаза, замахал рукой и забубнил по - своему:
- Нет, пожалуйста, без политики, я нейтрал...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.