Ну, Гущин прожевал И сказал:
– Так легче банк ограбить.
Того даже повело на стуле.
– Ерунда! Горбом, только горбом. – Тут я к нему присмотрелся, а он вдруг спросил: – Слушайте, братцы, вы каждый месяц в бане моетесь? – Представляете, вопросик кинул? Гущин отвечает:
– Я, например, два раза в неделю.
– Где, здесь?
– Здесь!
– Сказки! Здесь и бани-то нет.
Тогда я и засмеялся, любопытно все-таки стало. А Гущин:
– Мытье, оно ведь не только от бани, оно и от человека зависит.
И вот, поверите, Порожняков руки на груди сложил, как при молитве, и попросил:
– Да будьте людьми. Просто людьми. Я с вами по душам хочу... Это я на участке буду горой, всех буду давить – требовать...
У меня, поверите, глаза на лоб. Говорю:
– А не разобьешься?
– Кто? Я?.. Э-эх, воспитали вас. А я вас за людей принял. Да я в другой обстановке буду исповедовать то же, что и вы теперь...
Я ему чуть не врезал – поверите? А Гущин меня попридержал и спокойно говорит:
– Людей за дураков считать не надо. Раскусят гору-то. Порожняков засмеялся:
– Я бронированный, ребята. Все! Считайте, разговора никакого не было. Пошутил я с вами. Гляжу, симпатичные такие работяги сидят, а у меня что-то настроение паршивое, плохое письмо получил – вот и подсел к вам. Ладно, кончили.
Сказал и на лангет налег. А Гущина, видно, заело. Показал на нашего начальника в угол зала и спросил:
– Кто там сидит?
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.