- Это что кашляю я? Э - э, мы и без врача, - ответил старик. - Ульи вот сделаю, медок пойдёт. Его, медок - то, с молочком горячим выпьешь - простуда и оттает с души.

Мы дошли до площади. Он издали показал мне хату председателя. Изба стояла на отшибе. Окна были наглухо заколочены досками, крыльцо, высокое и чистое, залито солнцем.

Старик, хромая, шагал рядом со мной. И когда он припадал на больную ногу, через холщовые штаны каждый раз остро выпирало колено.

- Интересуюсь очень, - обратился он Вдруг ко мне. - В тёплых тех странах война иль мирное там хозяйство?

Я ответил. Старик молча прохромал до мостка.

- Каждый год летал он ко мне, - заговорил опять сторож. - Это про скворца я. А теперь, выходит, ему через все позиции лететь надо.

Мы вошли в хату. Здесь было темно. По краю потолка вздрагивало тихое зарево. В углу стояла широкая чёрная дубовая кровать. На спинке её горела лампадка. В кровати лежала женщина. Глаза её были закрыты.

- Наташа это, - прошептал старик.

Наташа раскрыла глаза, и лицо её, молодое и красивое, сразу осветилось. Она посмотрела на нас и, ничего не сказав, повернулась к стене.

- Вот тихо сиди, - сказал старик.

Он поставил мне табуретку, ещё раз оглядел избу и вышел.

Ждать пришлось недолго. Сам Никодим Рябинин, сбивая на пороге грязь, загремел сапогами. Он снял картуз, швырнул его на лавку, прошёл к кровати и склонился над Наташей. Обратно он вернулся, держа над головою лампаду:

- Кто будете, товарищ?

Я полез за документами, но Никодим крепко взял мой локоть и опустил его книзу.

- Не надо. Я, брат, кулаком табуретки ломаю. По какому делу тут?

Я сказал о цели своего прихода.

- Очень приятно, - он улыбнулся. - Земля голодует без специальности вашей... Сейчас и приступим?

- Да.

Когда мы вышли, уже припекало солнце. День был тихий.

- Наташка говорит, что вы, - обратился Никодим ко мне, - на Лёшку очень похожи.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.