Смешав всё, он внимательно отбирает шесть букв, складывает новое слово и испытующе глядит на меня:
- Читать умеешь?
- Умею, - говорю я.
- Ну, прочитай.
- Сталин.
Мальчик удовлетворённо кивает головой и сообщает;
- Это я уж давно научился.
- Кто же тебя научил?
- Бабушка.
- Уж такой шустрый растёт, - опять повторяет бабка.
С отцом этого мальчика, Николаем Синицыным, мы ещё до войны работали на комсомольской кинопередвижке.
Нас было трое: механик Андрей Ноговицын, шофёр Николай и я, ездивший тогда практикантом, помощником киномеханика.
Мы были почти ровесники - нам с Николаем по двадцать, Андрею двадцать два года. Ему очень хотелось стать оператором, чтобы самому снимать фильмы. Осенью Андрей уехал в институт кинематографии, и мы получили от него телеграмму: «Принят».
Николай тоже оставил разъезды, женился на колхознице Настеньке Куликовой и поселился в Полянах.
Потом всем троим нам пришлось воевать.
Ноговицын пошёл на фронт прямо из института младшим помощником оператора фронтовой киногруппы и погиб.
Это случилось уже в Берлине, когда штурмовали рейхстаг. Он стремился к нему вместе с солдатами, водрузившими красное знамя Победы. В заглавии документального фильма о взятии Берлина среди фамилий операторов, снимавших картину, упоминается и его фамилия. Она помещена в траурной рамке.
После войны я опять стал механиком кинопередвижки и вот теперь привёз этот фильм в Поляны, где живёт Николай.
Вечером я его буду показывать...
На противоположной стороне улицы в окнах пламенеет закат. У колодца перекликаются девушки:
В 9-м номере читайте о Верховном канцлере Российской империи в годы правления Елизаветы Петровны Алексее Петровиче Бестужеве-Рюмине, о нелегкой, драматической судьбе первого российского посла в Афганистане Ивана Викторовича Виткевича, о Надежде фон Мекк – женщине, видевшей смысл своего существования в музыке Петра Ильича Чайковского, о жизни и творчестве Квентина Тарантино, окончание остросюжетного романа Андрея Дышева «Троянская лошадка» и многое другое.