Во власти утопии

Пролетаризация интеллектуального труда была одной из основных причин недавних студенческих битв. Однако причиной подспудной, идеологически не осознанной. Не будучи в состоянии самостоятельно понять глубинных основ своего недовольства — а они коренятся в конечном итоге в процессе прямого вовлечения интеллигенции в конфликт между трудом и капиталом, — студенты обращали свой протест против безликого общества потребления, выступали с требованием абстрактных свобод.

Лишенное ясных целей и четкого плана борьбы, студенческое движение попало во власть демагогов. На стенах Сорбоннского университета появился лозунг «Творческое воображение — к власти!». Порок выдавался за добродетель. Один из лидеров французских гошистов с гордостью заявил, что «социальное положение студентов позволило им подняться над экономикой и проводить в жизнь экзистенциалистские требования».

«Экзистенциалистская революция» противопоставлялась рабочему движению, которое якобы неспособно подняться выше материальных требований. В этом тезисе содержалось обвинение в адрес французского пролетариата, поддержавшего в майские дни 1968 года мощным стачечным движением выступления студентов, но вследствие большей политической опытности не поддавшегося на провокации и не пошедшего на политические авантюры, которые могли сыграть на руку только реакции.

Уход студенческого движения в область «высоких» над экономических сфер повлек с неизбежностью перекос в направлении основного удара и в выборе противника. Поскольку центр борьбы переносился из области экономики в область культуры вообще, то основной ареной сражения логически становился университет, а главной революционной силой — студенты. Не случайно в статьях студенческих лидеров Сорбонна называлась новым Петроградским Советом, броненосцем «Потемкин», крейсером «Аврора». Перефразируя слова Ленина, говорили об университете как о наиболее слабом звене капитализма.

Упомянутый выше Кон-Бендит выдвинул следующую стратегическую схему современной социальной революции. Цель ее — «коллективное управление обществом». Средство достижения цели — «овладение знанием», ибо «неравенство в распределении знания затрудняет всеобщее руководство экономикой». А так как «власти не дают рабочему классу широкого доступа к знаниям, то у последнего закрепляется чувство некомпетентности и бессилия, и это, как следствие, примиряет его с иерархией власти». В таких условиях, утверждал Кон-Бендит, «революционные студенты способны сыграть главную роль в битве. Владея определенным комплексом знаний, они могут эффективно повернуть эти знания и по-иному распределять их. Задача состоит в том, чтобы превратить критический университет в подлинно народный».

Рассказывают, что еще до майских событий Кон-Бендит в знак протеста против того или иного лекционного курса громко кукарекал во время занятий. В майские дни целая студенческая ассамблея, прервав заседание, в течение часа мычала «ме-е-е». В знак протеста против университетских авторитетов. Подобные действия студенты пытались перенести, и иногда небезуспешно, на промышленные предприятия. Некоторые молодые рабочие, шедшие у них на поводу, улюлюкали вслед директору или ведущему инженеру. В результате революционная тактика подменялась мелкобуржуазным скандалом.

Если же говорить об аспекте идеологическом, то проведение основного рубежа классовой борьбы между студентами и университетской администрацией означает, что не система и характер обучения зависят от изменения объективной действительности, а сама эта действительность ставится в зависимость от изменения системы обучения. Налицо буржуазный педагогический утопизм, согласно которому надо изменить природу человека, прежде чем изменять условия жизни общества.

Таким образом, критику буржуазного строя студенты осуществляли с помощью средств буржуазной же идеологии. Ничего удивительного. Легче порвать с буржуа-родителями, чем с буржуазной идеологией родителей. С идеологией, которая вбивается в головы тем же университетом.

По своему социальному положению, условиям быта и труда студенчество подвержено влиянию индивидуалистской мелкобуржуазной психологии. Отсюда наклонность к анархизму, отрицанию политической организации и дисциплины вообще. Кон-Бендит, например, прямо заявил: «Сила нашего движения состоит в том, что оно основывается на неконтролируемой спонтанности». Отсюда же экстремистское требование «Все или ничего!» и свойственные подобному подходу резкие колебания от бурной активности и оптимизма к пассивности и отчаянию, когда обнаруживается, что конечных целей невозможно достичь одним ударом.

Это и случилось в конце 60-х — начале 70-х годов, когда произошел отход части студенчества от политической активности к аполитичности, от баррикадных боев к фестивалям поп-музыки, от бурных митингов к молчаливому созерцанию, от лозунгов революционного насилия к проповедям христианского всепрощения.

Бруно Дитер против внутреннего покоя

...С Джорджем Фрумкиным я познакомился на одной из центральных улиц Женевы. Бритоголовый, с одной-единственной прядью волос, свисающей с макушки, в оранжевой тоге и в сандалиях на босу ногу, он призывал прохожих посвятить жизнь изучению заветов бога Кришны, обуздать плотские страсти и сосредоточить энергию духа на познании высшего существа.

Закончив речитативы и песнопения, Джордж собрал жалкое подаяние, полученное на бога Кришну от зевак, и отправился в церквушку на окраине города, где ему разрешили пожить несколько дней. По дороге он рассказал о себе. Не очень охотно. Уличное выступление отняло много сил. Однако 5 франков, которые я вручил ему на «бога Кришну», сделали свое дело.

Джорджу 21 год. Он американец. Был студентом философии в Калифорнийском университете. Участвовал в студенческих демонстрациях и митингах. Дрался с полицейскими, после одной из таких «встреч» у него остался шрам над бровью. В конце концов пришел к выводу о бесполезности борьбы. Бросил учебу и примкнул к одной из неохристианских сект. Странствовал по миру. В Индии познакомился с учением. Кришны и, оставив Христа, стал адептом индусского бога. Продолжает кочевать. Ночует то в пустующих храмах, то в молодежных коммунах. В теплую погоду — просто под звездным небом.

Встает в 4 часа утра и, приняв душ или обмывшись водой из родника, начинает благодарственную молитву в честь Крипты, потом переходит к упражнениям Бакти-Йога и заканчивает трудовое утро к 8 часам чтением индусского священного писания. Если дело происходит в коммуне, то после восьми Джордж помогает по хозяйству, убирает дом, стирает белье, за что получает еду. В десять часов отправляется читать проповеди на улицах и площадях.

Вновь и вновь восхваляет бога Кришну, который вернул ему душевное равновесие. И призывает других последовать его примеру. Забыть распри и обрести внутренний покой.

...Бруно Дитер против внутреннего покоя. Он студент Лозаннского университета. Взахлеб читает «Капитал» и тоже считает, что нашел свой жизненный идеал.

Как-то осенью прошлого года мы встретились на улице, и еще до того, как Бруно заговорил, я понял, что он чем-то взволнован. Радостно взволнован. Бруно вытащил из-за пазухи свежий номер «Трибюн де Лозанн».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.