Он совсем спокоен. Он уверен в каждом своем шаге, в каждом, даже малейшем движении руки. Спокоен, уверен, потому что знает, что надо сейчас сделать, как надо сделать.

Последующее Владимир помнит во всех деталях. Он идет снизу, набирая высоту так, чтобы своим винтом врезаться в хвост вражеской машины. Какой - то доли секунды хватает на удар. Обрубленные лопастью винта стабилизаторы, кили отваливаются от фюзеляжа. Впрочем, самого столкновения Михалев не видит, а лишь ощущает. Плоскость истребителя скрежеща врезается в плоскость германской машины. На все это уходят доли секунды, но Владимиру кажутся они долгими минутами. Две машины превращаются теперь в один клубок.

Равновесие утеряно. С безумной быстротой, камнем падают они к земле. На плечи Михалева валятся обломки продолжающего разрушаться фюзеляжа немца.

Сколько продолжается совместное падение, Михалев не помнит. Вероятно, недолго, потому что, прежде чем летчик успевает принять какие - либо меры, зеленая машина оказывается снова одна. В бешеном, все убыстряющемся темпе идет она к земле.

Стрелка альтиметра нервно несется по кругу. Две тысячи шестьсот... две тысячи четыреста... Михалев готов выброситься с парашютом, но сделать это теперь, когда машина находится в штопоре, почти невозможно. Тысяча восемьсот... тысяча пятьсот... Напрягая все свои силы, снова и снова пытается вывести он ястребок из штопора, вернуть ему способность полета по горизонтали. Тысяча двести... тысяча... восемьсот. Зеленый истребитель стал теперь куда менее послушным, чем был прежде. Он слабо реагирует на действия Михалева.

Пятьсот метров... Полтораста метров осталось до земли.

Машину трясет как в лихорадке. Теперь в распоряжении командира звена остаются считанные секунды. Еще последняя, самая последняя попытка. Он берет ручку на себя, вкладывая в это движение все свои силы, и... радостно переводит дыхание. Ястребок снова стал более или менее послушным его воле, он выравнивается, он летит по горизонтали.

Невдалеке в безнадежном штопоре, бесформенной массой падает «каракатица».

Конец!

Некоторое время командир звена летит, не думая ни о чем. Это - не забытье, это какая - то нечувствительность, неспособность реагировать на внешние явления.

Но понемногу все входит в свою колею. Михалев пробует машину. Очевидно, она цела. Управляется ястребок, правда, плохо, не все же управляется.

Горючего осталось совсем немного. До базы, конечно, дотянет. Только бы набрать высоту, так как лететь бреющим полетом невозможно: от первой очереди случайного вражеского самолета Михалев будет уничтожен. Он начинает «скрести высоту». Владимир действительно скребет ее, ведь каждые десять метров даются с огромным трудом. На четырехстах метрах подъем прекращается. Машина все время кренится вправо, мотор непривычно грохочет, дышит неровно, с перебоями. И все - таки тянет ближе и ближе к родным местам.

С волнением берется Владимир за ручку механизма выпуска шасси. А вдруг он поврежден? Вдруг? Тогда придется...

Ручка идет тяжеловато, но гладко, скоро проблеск сигнальной лампочки на щитке говорит «все в порядке».

Уже заходя на посадку, уменьшив число оборотов мотора, Михалев видит следы тарана. Повреждена плоскость, оторван элерон - подвижная часть крыла. Одна из лопастей винта наполовину отбита.

К нему подбегают люди. Владимиру помогают выбраться из кабины. Кто - то бережно отстегивает лямки ранца с парашютом. Кто - то жмет его руки.

Михалев делает несколько шагов навстречу подходящему командиру:

- Товарищ командир! Фашистская машина неизвестной мне марки уничтожена.

- Таран? - спрашивает тот, показывая на побитую плоскость истребителя.

- Точно, товарищ командир. Винтом отрезал хвост.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.