- Брось ты, Васька, тучей хмуриться. Ведь не на собрание пришел, чего солидничаешь? Развлекайся.

- То и делаю, то и делаю, - растерянно повторял Жданов, смутившись своей серьезности.

Анюта с Мурой по-прежнему останавливались перед каждым зеркалом, и я со Ждановым вынуждены были терпеливо ждать, когда они кончат «свою беллетристику». И только фасонистый Семка в это избавительное для него время, неимоверно корчась, охорашивал свою сорочку, проклиная Москвошвей.

- Картины - то!... Все советские, - говорит Жданов, кивая на рекламные фотографии по стенам фойе.

И сам чуть - чуть иронически смотрит на плавно ступающего Семку.

- Еще у нас любовь заснимают плохо, - продолжает разговор Анюта. - Вот страдание куда лучше выходит.

- Да!... - обрезает ее Семка. - Картина всегда строится на любви и разных увлечениях. Кино для того и создано, чтобы дочиста любовь показывать и освещать разнообразие жизни.

- Кино создано для того, чтобы показывать борьбу, труд и общественные достижения, - авторитетно, словно профессор, выпалил Жданов.

- Вот это неправда, - перебивает его Шура. - Про это мы и в газетах читаем. А кино для веселого отдыха, для удовольствия.

- Это живая школа, где бы я увидела французов, англичан, арабов, кроме кино! - говорит Анюта. - А я пойду и на все насмотрюсь в кинематографе. Вот, например, «Багдадский вор» - ах, какая красивая выдумка! Хотя и знаешь, что неправда, а все же очень красиво.

- Ну, уж нашла про что говорить! - резонит Семка. - В любой деревенской сказке больше фантазии, чем в «Багдадском воре». Да и никакой классовой борьбы в нем не показано. А вот я хожу, все разные картины вижу, Ну, а лучше любви ничего не видывал.

- Кто что ищет, то и находит!...

Шура хохочет, и очень даже громко. Это, видно, не нравится густо заштукатуренным парфюмерией и косметикой «гранд дамам».

Но мы гуляем, не обращая «а них внимания. Зашли в уголок - читальню. Потрогали шахматы, полистали газеты и журналы и опять закружились в людском потоке. Шура откопала в углу фойе неимоверного великана. Он стоял, согнувшись в три погибели, и что - то внушал своей низкорослой спутнице.

- Нет, нет и нет! - капризно и властно выговаривала та, смотря, как на колокольню, на своего необыкновенного на кавалера. - Этому никогда не бывать.

Семка поострил насчет их роста; мы посмеялись и не заметили, как пролетело время. Даже как будто мы еще и не нагулялись в фойе.

Зрители вывалили за один мах; зал проветрили и поправили стулья. Мы с удовольствием заняли свои места.

- Пожалуйста, берите, больше берите! - и Жданов неожиданно раскрыл перед девушками коробку леденцов.

Девушки смеялись уже глуше в свои платки. Жданов то - и - дело вставал, давая проход другим. Несмотря на полусвет, он и в зрительном зале сумел отыскать себе что - то вроде объявления, чтобы почитать.

Свет погашен. Экран открыт. Чуть шелестящий мотор пущен. Рояль невидимо играет в углу. На экране загорелись надписи.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.