Урок

Жуазиньо прекрасно видел, что это не так. По тону Ниты нетрудно было догадаться, что она его обманывает. Значит, происходит что - то, чего он не должен знать. Что бы это могло быть? Спросить Ниту еще раз? Но в этот момент девочка властно взяла Жуазиньо за руку и повела через линию.

В школе каждый из них пошел в свой класс. В общем зале был слышен заунывный гул голосов. Это ученики нараспев читали утреннюю молитву. Затем донеслись звуки гимна, они наполняли весь зал и вырвались на улицу. Урок начался.

В то время как весь класс делал письменное задание, ученики первого ряда стояли у стены с букварями в руках. Сердце у Жуазиньо отчаянно колотилось, и он, едва держась на ногах от страха, повторял урок. Ах, зачем он вчера собирал камешки на берегу реки!... Приближалась его очередь. Он должен был отвечать после Зики, а Зика уже положила свой букварь на край стола.

Но Жуазиньо так и не пришлось отвечать. Дверь внезапно раскрылась, и в класс вошла его мать. С ней были еще три женщины из тех, что он видел на платформе. Они подошли к директрисе.

- Садитесь, - сказала донна Джулиана. - Впрочем, нет, постойте минутку. Жуазиньо, принеси стулья из класса донны Элены.

Рука матери остановила Жуазиньо:

- Не стоит, донна Джулиана, мы ненадолго. Мы пришли попросить вас одолжить нам на время национальное знамя. Начинается забастовка, и знамя нужно вам, чтобы остановить поезд из Бело Оризонти.

Женщины подтвердили слова матери. Жуазиньо прислонился к стене и прижал букварь к груди. Он с волнением ждал ответа директрисы. Даст ли она знамя?

Губы донны Джулианы сначала плотно сжались, потом неожиданно растянулись в улыбку. К величайшему изумлению Жуазиньо, голос директрисы звучал так мягко, что его трудно было узнать.

- Вы просите знамя? Но, донна Мариэтта, к сожалению, я не могу вам дать его. По существующим правилам знамя нельзя выносить из школы.

- Но ведь это ненадолго и лишь для того, чтобы остановить поезд! Без знамени нам это трудно будет сделать.

- Школьное знамя не должно быть там, где орудуют бунтовщики. Я враг всяких беспорядков. Вы должны понять, что я несу ответственность за школу.

Второй раз в этот день Жуазиньо увидел, каким строгим стало лицо его матери. Но глаза ее не блуждали, как утром. Они в упор смотрели на директрису.

- Донна Джулиана, мы бастуем потому, что имеем на это право. И запомните, забастовщики - не бунтовщики. Вы говорите о беспорядке? А по - вашему, порядок, когда люди работают и им по три месяца не платят жалованья? Когда в доме у нас нет ничего: ни хлеба, ни кофе, ни риса, ни даже фасоли... Это порядок? А дети просят есть. Вы знаете, что значит, когда ребенок голоден, а матери нечего дать ему?

Снова раздался голос директрисы:

- Я понимаю, донна Мариэтта, у меня тоже есть сердце. Ваше требование законно.

- И вы дадите нам знамя?

- Нет, этого я не могу сделать.

Жуазиньо увидел, как покраснело лицо матери. Что - то будет?! Ах, мама, верно, не знает, как упряма и сильна донна Джулиана. Посмотрели бы, как она командует детьми и преподавателями! И уж если она сказала, что не даст чего - нибудь, значит, и ждать нечего. «Вот сейчас мама повернется и пристыженно уйдет домой», - забеспокоился мальчик.

Нет, этого не случилось. Донна Мариэтта выпрямилась и сказала голосом еще более резким, чем голос директрисы: