Мы познакомились с тобой, Александр Антонов, в декабре прошлого года, за два дня до того, как в кузнечном цехе Горьковского автомобильного завода имени Молотова тебя должны были принимать в партию.

Хрустел под сапогами свет, прихваченный приволжским морозцем, из ворот один за другим выходили знаменитые «газики», а к проходной широким потоком двигался рабочий народ. Люди шли на смену. В это хорошее, бодрое утро ты решил зайти в библиотеку парткома и еще раз перечитать Устав партии, просмотреть «Правду» и просто посидеть и подумать...

Ты волновался. Ведь послезавтра на открытом партийном собрании тебя будут принимать в партию! Будут задавать вопросы. Будут пристально смотреть на тебя старшие товарищи - коммунисты.

Об этом думал ты, Александр Антонов, в то погожее утро. Ты сидел в гимнастерке с белоснежным подворотничкам, окруженный книгами и газетами, и на лице твоем была написана та особая торжественная сосредоточенность, какая бывает у людей перед каким - либо значительным свершением в жизни.

- Вы знаете, у меня такое чувство, - сказал ты, - будто я перехожу важный рубеж. За Ним начинается новая жизнь, еще более содержательная и яркая.

И хотя тебе присуще говорить медлительно и негромко, эту фразу ты произнес неожиданно быстро, почти скороговоркой, словно боялся упустить мысль, рожденную нахлынувшим светлым чувством. И сказал ты это с какой - то трогательной взволнованностью.

Что может быть прекраснее такого

волнующего, чистого огня,

когда себе даешь большое слово

иначе жить с сегодняшнего дня,

чтоб становиться лучше

и, готовясь

пожизненно вступить на этот путь,

все то, что «как - нибудь», а не «на совесть»,

раз навсегда в себе перечеркнуть.

Да, Александр Антонов, мы говорили с тобой именно об этом. Любое дело, за которое мы беремся, - большое или малое - должно быть выполнено только на совесть!

Ты рассказывал, как трудно было тебе в первые дни после возвращения из армии работать у парового молота. Отвык, потерял сноровку за три года, с непривычки даже мозоли выступили на ладонях. Ты мог бы сослаться на то, что утерял опыт, вот и получается «как - нибудь», но пойти на это тебе не позволила рабочая гордость, да к тому же ты готовился стать коммунистом. Нет, плестись в хвосте, работать «как - нибудь» ты решительно не мог. С первых же дней ты поставил себе задачу приблизиться к своему рекорду, который перед уходом в армию равнялся 5 100 деталям за смену. Но до рекорда тебе было далеко: даже нормы выполнить не удавалось... И тогда пришли тебе на помощь коммунисты цеха.

С особой теплотой ты говорил о мастере участка паровых молотов Николае Михайловиче Молеве. Это он ободрял тебя, когда ты вернулся из армии на завод, помогал тебе практическими советами Коммунист Молев не жалел времени и усилий, чтобы учить тебя. И ты совершенствовал мастерство, увеличивал производительность труда.

- Приходите сегодня вечером к нам в цех, - сказал ты, когда мы прощались, - я вас познакомлю с Николаем Михайловичем, вы посмотрите, как мы штампуем детали, и тогда станет ясно, в чем заключались мои затруднения и как мне помог Молев...

Ты ушел, Александр, оставив мне страничку своей автобиографии. Вот краткие сведения из нее: учился в школе ФЗО № 15 при Сормовском заводе, лотом около трех лет работал в кузнечном цехе Автозавода имени Молотова и так полюбил работу на паровом молоте, что, когда пришел срок идти в армию, дал себе слово вернуться после службы в родной цех и снова стать к своему паровому молоту. В рядах Советской Армии вступил в комсомол, готовился стать коммунистом, даже рекомендации собрал, но... пришел срок демобилизации. И вот теперь на родном заводе осуществляется твоя мечта - стать коммунистом.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.