Танкер пришел в бухту Пирсагат ночью. На черной воде светляками переливались огни рыболовецких судов, словно большой город сполз с берега и закачался на волнах. С рассветом суда, присосавшись к танкеру, как улитки, заправлялись горючим и водой и к вечеру уходили на промысел. Ушла и «Туркмения».

...Капитан «Туркмении» Владимир Перекрестов недовольно морщится: большая луна взбирается по небосклону. Полнолуние– это плохо. При яркой луне косяки кильки поднимаются на свет и рассеиваются на небольшой глубине. Самописец уже третий раз выводит на ленте свои штрихи: «киль – грунт». На глубине от пяти до десяти метров появляются только отдельные точки. Это еще совсем не то, что заслуживает внимания. Нужен настоящий, плотный косяк кильки.

Прошли крутую впадину и включили эхолот. И сразу оба прибора отметили скопление точек: есть косяк. Стоп машина! Глубина десять метров. Вспыхивают под водой прожекторы. Горит в воде изумрудный круг, и в этот круг матросы опускают широкий шланг. В ослепительном свете мечутся силуэты рыбешек, поблескивают серебряными стрелками.

Выныривают из глубины, словно купальщики в блестящих шапочках, тюлени: тоже высматривают рыбу.

Кильки пока что мало. Рыбонасос качает в основном воду, которую отделитель выбрасывает обратно в море. Изумрудный свет стал агатовым – шланг уходит глубже и глубже. А вокруг «Туркмении» – то там, то здесь – заиграли зеленые круги: другие промысловые суда тоже вышли на косяки. И пошла килька! Теперь она сыплется из жерла шланга нескончаемым, сплошным потоком. Володя Жуков едва управляется. Ящики с килькой исчезают в окне и плывут под табличку «Береги холод» – в холодильник.

Резкий ветер заставил мелкие суденышки уйти в Пирсагат: в большую волну они не могут вести лов. Ветер срывает гребешки волн, они мгновенно вспыхивают в свете прожектора и тут же разбиваются о борт «Туркмении». Свободные от вахты матросы уже спят. Только смена рыбонасосчиков в блестящих от брызг и чешуи робах продолжает работу. Идет килька.

Шесть месяцев в просторах Каспия. Полгода штормов, неспокойного, урывками сна. Только в летнее время Каспий затихает ненадолго. На знойной палубе люди с усталыми лицами смывают водой из шлангов рыбью чешую. Высоко в зените нещадно палит солнце. Когда оно перевалит к другому горизонту, «Туркмения» поднимет якорь. Снова задрожат переборки, и неутомимые самописцы примутся за работу: «киль– грунт», «киль – грунт». «Туркмения» обычно уходит надолго: Каспий велик, и кильки в нем ловить не переловить.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.