Туча

- Прав, джигит! Зову на лепешки! Закружилась у табунщика голова. Небо, холм, степь мелькнули в глазах. Отдышался Сабит и сказал:

- Приеду! Обязательно приеду!

- То - то, голова! - улыбнулся директор и заспешил к коню.

Уехал Малахов. Пыль вихрем взвилась по дороге. Ястреб заметил что - то в траве, взметнулся вверх, а затем камнем упал за холм. Сабит спустился к полю, присел на корточки, наклонил стебли упругих растений к лицу и замурлыкал:

Распашу я рано Полосу родную.

Обнимает ласково ветер разгоряченное лицо... Тихо шепчутся пустые колосья...

И пошла на полях пшеница в колос. Да как пошла! Споро и дружно; колос налился тугой и сочный. Кончились ночные дожди, жарко пахнули ветры с далекого, душного Каспия, закуталось в туманную дымку нестерпимо палящее солнце. Закружили, понеслись по степи смерчи едкой пыли. Трава сначала пожухла, потом пожелтела, выгорела степь быстро. И только пшеница стояла сильная, зеленая, как можжевельник в осеннем перелеске. Много слепней развелось на тебеневках. Жаркими полуднями лошади, обезумевшие от укусов, били копытами, метались по горячей степи, лезли в ручей, в топь. Ночью косяк отдыхал, матки щипали траву, около них резвились сосуны.

Ночи стояли светлые: куда ни кинь глазом, видать, как днем. Сабит объехал косяк, спешился.

Горячий, неостывший ветер дохнул в лицо кизячным дымком: то сменщик затопил камелек в юрте - чай кипятит. Дремотная, ленивая луна выползла из - за холмов, глянула на Сабита и, тускло посветив, нырнула снова за облака. Скользнули по степи тени, точно пробежал кто - то от юрты к камышам. Заворчал сторожевой пес. Сабит глянул на небо: свинцовая туча закрыла луну. Качалась туча, точно темный парус. Потом посыпалось что - то с неба.

«Дождь, что ли?» - подумал Сабит и поспешил к лошадям.

Хрустнуло что - то под сапогом. Застрекотало, заскрипело в травах.

- Вот оно что! - пробормотал Сабит «метнулся к коню. Конь всхрапнул, взлетел на возвышенность.

- Эй! Гляди лошадей! - крикнул Сабит сменщику.

Туча медленно ползла по небу.

Ухнул Сабит, конь бросился вниз, дробно застучав копытами. Встречный ветер засвистел в ушах. Сабит сильно потянул поводья - конь помчался еще быстрее.

В момент, когда Сабит хотел откинуть малахай, наползший на глаза, конь упал на колени. Табунщик, потеряв равновесие, полетел в ковыли. На ноги вскочили одновременно и Сабит и конь.

Перед Сабитом белел валун. Маштак мелко дрожал всем телом, держа «а весу переднюю ногу.

- Эх, черт! - прохрипел Сабит, сдернул с головы малахай, швырнул его в сторону и побежал. Конь виновато взглянул вслед хозяину, со стоном повернулся и на трех ногах заковылял назад, к лошадям.

А туча все ползла и ползла. Луна выкатилась в просвет чистого неба, освещая бледным светом юрту и лошадей, оставшихся где - то далеко позади. Здесь же было темно, как в погребе. А Сабит все бежал и бежал, но вдруг подогнулись у него ноги, споткнулся Сабит и упал. Табунщик выругался и поднял голову: прямо перед ним сидел тушканчик и с любопытством рассматривал его.

- Что, шельмец, любуешься? - крикнул Сабит.