Это было осенью в Енакиеве - маленьком городке Донецкого бассейна, где до войны вся жизнь концентрировалась вокруг металлургического завода.

Завод был разрушен почти до основания. За двадцать два месяца своего хозяйничанья немцы и итальянцы, побывавшие здесь, не сумели ничего восстановить, хотя три крупнейшие германские фирмы поочерёдно брались за дело. Тогда оккупанты разгромили, а затем подожгли и взорвали то, что ещё сохранилось в целости.

Теперь город снова стал свободным. Но завод был мёртв. Взывая о мщении, печально глядели в небо руины железобетонных конструкций. Заржавленные рольганги прокатных станов, захлебнувшиеся остывшим чугуном домны, изувеченные мартеновские печи, груды битого кирпича, ни одной уцелевшей крыши и горы порыжевшего, искорёженного металла, когда - то представлявшего собой умные, точные, послушные легчайшим прикосновениям человеческой руки, механизмы, - вот как выглядел в октябре 1943 года Енакиевский металлургический завод.

Восстанавливать этот завод приехал молодёжный отряд № 9, сформированный из учеников Тбилисского железнодорожного ремесленного училища и воспитанников детских домов. Ни те, ни другие никогда не видали действующей домны или прокатного стана.

Прокатный цех восстанавливала слесарная группа мастера Колта. Не было ни чертежей, ни деталей, ни станков, на которых можно было бы изготовить эти детали. Зато был плановый срок: восстановить и пустить в эксплуатацию «стан 550» в течение месяца.

Буквально ежечасно возникало какое - нибудь такое препятствие, которое грозило сорвать всю работу и выглядело непреодолимым.

Так вот, необходимо было поднять на высоту в пять метров огромный маховик, которому предстояло привести в движение маятниковую пилу стана. Поднять этот маховик можно было лишь при помощи блока и литой металлической цепи. Блок молодые восстановители оборудовали сами. Цепи не было.

Потребовалось бы не меньше десяти дней на изготовление такой цепи. Но разве можно целую десятидневку ждать, когда на все работы по восстановлению стана дан месяц?

В соседнем разрушенном цеху, под самой крышей, чудом уцелевшей именно в этом единственном месте, болталась такая цепь. Она почти достигала земли и уходила вверх примерно на 30 метров. Подобраться к ней сверху, чтоб отцепить или сбить, было немыслимо - для этого следовало бы разобрать крышу. Разрушать, когда все помыслы сосредоточены на созидании?!

Нельзя было и оборвать цепь снизу. И было совершенно невозможно обойтись без неё или раздобыть другую.

Оставалось одно: взобраться по самой цепи до уцелевшей крыши, там схватиться руками за узкий металлический угольник, лежавший незакреплённым на двух обнаженных стропилах, подтянуться на мускулах, усесться попрочнее верхом на этом угольнике и сбить цепь молотком.

Потом... Потом тому, кто решился бы на такой цирковой трюк, предстояло, балансируя как угодно, пройти по той части угольника, которая вела к стене, где сохранились остатки бывшей лестницы. Путь до стены составлял всего 15 или 18 шагов. Но этот путь надо было проделать на высоте тридцати метров по металлической балке, ширина которой не превышала 10 сантиметров.

Нет, циркачей среди восстановителей не было...

А цепь висела в мёртвом цеху и словно издевалась над запрокинувшими к ней головы ребятами.

В ту самую минуту, когда все окончательно поняли, что цепь эту надо забыть, что хотя она вот тут, рядом, но так же недосягаема, как самая яркая звезда в небе, из группы примолкших подростков вышел Андрюша Шельдышев.

Невзрачный, рябенький, застенчивый, он попал в отряд прямо из детдома.

Он вышел из круга. Молча скинул на землю свою ватную стёганку, сел на неё и молча же стал разуваться. Все вокруг глядели на него с изумлением. Потом он подтянул форменный пояс с металлической бляшкой, попробовал, крепко ли держатся заткнутые за этот пояс молоток и зубило, поплевал на грязные до черноты ладони, подпрыгнул, ухватился за цепь и быстро - быстро пополз вверх, извиваясь, как ящерица, и вместе с цепью раскачиваясь в воздухе. Все ахнули и на секунду замерли.

- С ума сошёл! - внезапно обретя дар слова, неистово закричал мастер Колт. - Сейчас же марш вниз! Искалечишься!

- Слезай, слезай! - кричали ему ребята.

Но Андрюша был уже вне пределов досягаемости товарищей. Легко подтягиваясь на мускулах и в такт каждому движению рук ловко перебирая босыми ногами, он уже почти добрался до верха. Все видели, как одной рукой он уцепился за костыль, на котором висела цепь, а другой проверил крепость угольника и тут же одним взмахом перебросил ноги через узкую балку.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.