Воспитанник комсомола старший лейтенант морской авиации Черноморского флота Константин Званцев хорошо знает и любит море. Пятнадцатилетним мальчиком он плавал на рыболовной шхуне, восемнадцатилетним юношей поступил на ленинградские курсы полярников, а затем заочно окончил морской техникум.
Зимовки на острове Врангеля, полярная экспедиция на «Сибирякове», двухгодичное пребывание на мысе Стерлегова, обслуживание перелётов Чкалова, Водопьянова, Молокова, Алексеева, Шевелёва, КОЗЛОВА - таков путь полярника и журналиста Званцева.
На войну с немецкими захватчиками он пошёл добровольцем.
Константин Званцев служит штурманом в части майора Гельвига, наносящей сокрушительные удары по военно - морским силам противника. Будни этой части, где почти все лётчики - орденоносцы, дают богатейший материал для литературной работы.
В свободное от боевых полётов время Константин Званцев написал пьесу о черноморских моряках. Он активно сотрудничает в газете «Красный черноморец», работает над книгой, рассказывающей о простых и героических людях своей части.
Отрывок из этой книги мы и помещаем здесь.
Августовский день близился к концу. Солнце медленно погружалось в море. Наступала тишина, которая обычно бывает здесь только тогда, когда в небе зажигаются первые вечерние звёзды.
Лётчики стали собираться для разбора итогов дня. Не хватало лишь экипажей двух самолётов, ушедших на задание в море.
Но вот над аэродромом послышался гул. Это вернулся Глушков. Он подошёл к командиру эскадрильи:
- Задание выполнено. Маршрут полностью пройден. На обратном пути шедший рядом самолёт Соколова вследствие неисправности мотора задымил и был вынужден сделать посадку в квадрате N.
... Их было трое: командир экипажа - старый лётчик Соколов - и комсомольцы - штурман Тадля и стрелок - радист Бондаренко. Когда самолёт Глушкова долго и встревожено кружил над ними, они настойчиво махали ему руками: «Уходи». Товарищи знали: у Глушкова мало горючего, ему только бы до дома дотянуть...
Глушков улетел.
Самолёт Соколова почти весь погрузился в воду. Держался он, вероятно, на пустых бензобаках и подкрыльных поплавках. На поверхности моря распластались его большие крылья, из воды торчали стабилизатор и киль. Свинцовые волны тяжело перекатывались через плоскости, обдавая холодными струями троих лётчиков, прижавшихся к моторной стойке. Самолёт вздрагивал, скрипел и стонал под ударами катившихся валов.
Первым нарушил молчание Тадля:
- В фюзеляже есть резиновая шлюпка. Вытащим её - будем жить.
Штурман разделся и полез в затонувший самолёт через баковой отсек. Двое оставшихся на плоскости тоже разделись и с тревогой смотрели в зелёный мрак кабины.
Минута показалась им вечностью. Тадля вынырнул, побледневший и усталый, тяжело вздохнул и безнадёжно развёл руками.
- А ну - ка я опробую, що с цього вийде? - с обычной своей усмешкой произнёс Бондаренко.
Он полез под воду, долго не показывался и, наконец, вынырнул так же, как и Тадля, без ничего. Отдышавшись, он снова бросился в воду, снова показался на поверхности и, лязгая зубами, прохрипел:
- А ну, хлопцы, лягни шпидче!
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
«Постараюсь доказать, что он не ошибается»