Три дня

- Патронов! Снарядов! - неслось со всех участков в Царицын.

Но снарядов и патронов было в обрез. Измотанные непрерывными боями, красные части шаг за шагом отступали к городу. Теперь защитники Царицына были прижаты к самой Волге. Дальше отступать было некуда.

Под вечер 16-го ожесточенное сражение стало, наконец, стихать. Все атаки неприятеля были отбиты.

Сильно потрепанные казаки отошли на свои позиции и скрылись в балках. Наступила краткая передышка.

Объезжая передовые позиции, Ворошилов видел окопы, в которых залегли красноармейцы. Перед окопами тянулись два - три ряда проволочных заграждений. Это были последние укрепления, оставшиеся у защитников Царицына.

В песчаных рвах мелькали мятые картузы и папахи бойцов, отдыхавших после недавней свирепой схватки. Кто чистил винтовку, кто вяло жевал скудную пайковую краюху хлеба, кто спал, завернувшись в шинель. Угрюмые, черные от усталости и грязи лица, запавшие глаза, головы, обмотанные ржавыми от крови бинтами...

Всего семь-восемь километров гладкой покатой равнины, где не за что было зацепиться, отделяли передовую линию фронта от города.

Сегодняшнюю ночь Царицын останется советским.

А завтра? Что будет завтра?..

В просторном зале со стрельчатыми, готическими окнами, с тяжелой мебелью резного дуба и с оранжерейными пальмами в углах, перед висящей на стене большой оперативной картой стояли два человека. Один худощавый и черноусый, в простом френче, - председатель Реввоенсовета. Смуглое лицо его было спокойно, строго. Покуривая ореховую трубку, он внимательно слушал, что говорил ему командарм 10.

Люстра под высоким потолком горела тусклым, красноватым накалом: городская электростанция работала с перебоями. В бывшем купеческом особняке помещался сейчас штаб 10-й армии.

- Вот здесь, в районе Воропоново-Садовая, белые всего ближе к городу, - горячо говорил Ворошилов, водя пальцем по карте, на которой крохотными цветными флажками была обозначена линия фронта. - Сюда они стягивают свои лучшие силы, готовят кулак. Нет никакого сомнения, что именно здесь, - Ворошилов подчеркнул ногтем, - намечен основной удар. И мы их тут и встретим...

На письменном столе задребезжал телефон. Председатель Реввоенсовета неторопливо подошел, взял трубку, ответил негромко и спокойно:

- Да. Сталин... Офицерская бригада? Знаем. К вам, товарищ Кулик, уже послан ординарец с приказом. Да. Об исполнении доложите лично. Хорошо, - Сталин повесил трубку. - Кулик сообщает, что к белым только что прибыла офицерская бригада. Занимает передовые позиции.

На совещаниях в штабе армии не раз говорилось об этой бригаде. По словам перебежчиков, она состояла из 10-12 тысяч офицеров, формировалась на Украине. Белые ждали ее со дня на день, и вот теперь она подошла, чтобы со свежими силами ударить на измученных защитников Царицына.

Сталин снова подошел к карте и вместе с Ворошиловым стал обсуждать план готовящегося контрудара.

Часов в одиннадцать вечера появился вызванный с передовой линии Кулик. Незадолго перед тем примчавшийся весь в пыли мотоциклист вручил ему пакет, где собственной рукой Сталина был написан приказ немедленно сосредоточить в районе Садовая-Воропоново всю имеющуюся на фронте артиллерию. Неожиданный приказ означал: в течение нескольких часов, до рассвета, нужно было перевести и установить на небольшом участке в три - четыре километра двести орудий, разбросанных по всему фронту, от Гумрака на севере до Сарепты на юге.

Не зная, что и подумать, совершенно расстроенный, Кулик, тем не менее, деятельно принялся выполнять приказ.

В зал он вошел твердо, по-военному ступая, бородатый, обветренный, и, взяв под козырек, доложил Сталину, что артиллерия, согласно приказу, стягивается к центральному участку фронта. Лишь на флангах оставлено, на всякий случай незначительное количество орудий.

- Какие фланги? - переспросил Сталин. Брови у него строго шевельнулись, и он вынул трубку изо рта. - Либо в приказе неясно написано либо вы нас не поняли. Реввоенсовет приказал вам сосредоточить на центральном участке всю, - он подчеркнул это слово, - артиллерию. Все, что можно собрать за ночь. До единой пушки.