«Вся торговля в крае производится енисейскими купцами, людьми по большей части невежественными, жадными эксплуататорами, высасывающими все соки края и приносящими только вред: они сбывают населению свои залежалые, бракованные товары, торгуют спиртом и водкой. Эта торговля енисейцев положительно производит в крае развращающее влияние; эксплуататорству их нет меры В границ».

Среди эвенков грамотных не было. Женщина, согласно местным обычаям, считалась поганым существом. В страшном преступлении обвиняли женщину, если она переступала через лежавшее ружье. Во время родов ее оставляли одну. «Баба» не имела права находиться в той части чума, где сидели мужчины. Женщин покупали и продавали. За двадцать оленей богатый эвенк приобретал себе новую жену.

И в то же время женщина выполняла самую тяжелую работу: она разбирала и собирала чум, когда семья кочевала, разжигала костер.

Когда у эвенка рождался ребенок, родители давали ему имя в зависимости от своего настроения, от погоды. «Святцев», как таковых, у эвенков никогда не было. Очень часто именем становилось название первого попавшегося на глаза предмета: Пурга, Ночь, Мышь, Крот, Стужа, Муксун...

Иной стала судьба эвенков после Великой Октябрьской революции. В краю черных ночей засияло солнце новой жизни. Оно принесло и новые имена. Черноглазый мальчик родился в праздник Октябрьской революции, и его назвали Октябрь; другой родился в день организации колхоза, и его назвали Колхоз; девочка появилась на свет в день переписи населения, и ее назвали Перепись.

В краю черных ночей все чаще стали называть мальчиков Тымырча - Утро, а девочек Гарпалик - Лучи Солнца. Орел, Храбрый, Счастливый, Веселый - такие имена дают теперь своим детям эвенки.

Да, только теперь, при Советской власти, стало светло в этом суровом краю.

... Мы сидим в просторной аудитории Игарского училища народов Севера. Мы - это комсомолки - студентки 3 - го курса Петема Ку - рейская и Элинмук Момоль, преподавательница Нанцалма Оширова и я.

Я смотрю на хорошо, со вкусом одетую Нанцалму Оширову. На ней строгий английский костюм, модные туфли, золотые часы с браслетом. На столе изящная кожаная папка. Я вспоминаю, с каким удивлением вчера смотрели на Нанцалму Оширову иностранные моряки, прибывшие в Игарку за лесом. Им казалось невероятным, что эта женщина, как они говорили, «туземка», может объясняться по - английски, знает западную литературу, музыку и живопись.

Нанцалма Оширова после учебы в Ленинградском институте народов Севера вот уже четыре года преподает в училище русский, эвенкийский и якутский языки.

Петема только что кончила рассказывать, как она еще девочкой сама добыла лося. В глазах этой коренастой, сильной девушки вспыхивают веселые с хитринкой огоньки.

Я узнаю, что Элинмук - тоже прекрасная охотница, хорошо учится, мастерица на все руки: шьет на себя и обшибает подружек.

- Наш род Момолей очень древний, - говорит Элинмук. - Момоли - это старое название одного воинственного племени. Его и сейчас славят в сказках и песнях. О них мне рассказывал дедушка.

Элинмук Момоль задумалась. Ветер хлопнул раз - другой форточкой, и отраженные стеклом солнечные зайчики пробежали по иссиня - черным волосам девушки. Ее смуглое скуластое лицо вдруг озарилось, и она с чувством заговорила:

- Помните у Пушкина: «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, и назовет меня всяк сущий в ней язык...»? Вот и мы сейчас на своем родном языке читаем Пушкина. Только эвенки давно уже не те дикие тунгусы, какими они были во времена Пушкина.

Отсталые в прошлом народности ныне не только читают книги на своем родном языке. Когда в Игарку приезжают лекторы из Москвы, наши студенты - якуты, эвенки, соха, нганасаны - засыпают их вопросами об атомной энергии, космических полетах, кибернетике...

- Народ наш сейчас живет дружно, - продолжала Элинмук, - а вот в старину, я знаю из преданий, наш род Момолей вечно воевал с родом Ченгеко. У них была старая родовая вражда. Бились насмерть. Говорят, если на месте побоищ раскопать землю, то можно найти кости убитых. Победители на радостях обычно устраивали празднество. Танцевали групповой танец - импровизацию «Ехорье». Кто - нибудь выходил и начинал скликать людей: «Омокой! Омокой!» Образовывался большой круг. Один начинал, а остальные повторяли за ним слова сказки - песни. Аккомпанировали танцующим на кэнгипкэсуне. Это очень своеобразный национальный инструмент. Он выковывается кузнецами из кусочка железа. Получается тонкая пластинка - струна. Играющий держит ее у рта и дует на нее. Струна, вибрируя, поет.

- А вообще - то народ наш веселый, гостеприимный, добродушный, - говорит Нанцалма Оширова. - Бывает, кто - нибудь поедет в поселок, накупит всяких продуктов и гостинцев, а на обратном пути то в один, то в другой чум заглянет и в каждом делится покупками. Глядишь, вернется домой с пустой сумкой.

До 1917 года на весь эвенкийский край было всего три фельдшера, а теперь здесь работает свыше ста врачей и фельдшеров, открыто 18 начальных, средних и семилетних школ, 3 санаторно - лесные, трехгодичное медицинское училище и двухгодичная сельскохозяйственная школа. В каждом населенном пункте работают радиоузлы и киноустановки.

Оширова, сообщившая эти цифры, спрашивает:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.