И наплевать, если кто-то цедит в адрес Анатолия Филиппенкова: «Одержимый! Фанатик!» Как же, приехал – впервые! – в Ленинград, не пропустил ни одного доклада на конференции и все свободное время провел на Ижорском заводе! Даже по Невскому не прошелся, не говоря уж о музеях. Но все успеется, все потом, а пока прежде всего дело.

Да, жаль, только войдя в рабочую колею, отвлекаться от микроскопа, от опытной печи, чтобы сломя голову мчаться на какой-нибудь сталелитейный завод, отстаивать свою точку зрения, спорить, парировать возражения противников, убеждать их в том, что самому давно ясно. Но, с другой стороны, разве не заманчиво увидеть свою работу в действии на другом конце страны, помочь в ее внедрении (кто лучше творца знает свое детище!) и, конечно, чему-то при этом научиться.

Все это воспринимается как продолжение того, главного, что начиналось в тиши институтской лаборатории.

Благодаря напряженнейшей, полной самоотречения работе пришло признание. За годы существования института ни один из его трудов не получал еще «добро» в такой высокой инстанции, как Государственный комитет Совета Министров СССР по науке и технике. Группа пополнилась молодежью, и, наконец, открылась возможность, нет, не передохнуть, а обобщить результаты многолетних исследований. Новых сил прибавил XXV съезд партии, где прямо было сказано: надо создавать новые высокопрочные материалы, чтобы наши машины становились долговечнее и легче, чтобы они бесперебойно могли действовать в различных зонах страны, особенно в районах Крайнего Севера.

Трудно поверить, но лишь немногие, посвятившие свою жизнь чудесному упрочнителю стали, видели ванадий в его натуральном обличье. Только из книг знают: неспроста назван он по имени древнескандинавской богини красоты Ванадис. Это красивый серебристо-серый металл. Но молодые ученые – деловые люди, их привлекают в ванадии не внешние данные, а свойства, которые можно и нужно поставить на службу делу.

Одно из них – высокая химическая активность (чуть не сказал «общительность»): не может быть и речи о том, чтобы найти самородок ванадия. Металл этот «не умеет» оставаться в одиночестве, быстро вступает в реакции, образуя всевозможные соединения. И всюду оказывается необходимым – от сплавов и красящих веществ до организмов морских животных и даже... человека.

Затем – положение ванадия в периодической системе элементов Д. И. Менделеева, среди раскислителей, карбидообразующих и легирующих и поистине драгоценная особенность соединять в себе очень нужные для стали свойства каждой из этих трех групп элементов.

И, наконец, высокая прочность, которой ванадий, так сказать, охотно делится с окружающими, в интересующем нас случае – с черными металлами, сталью и чугуном. К примеру, сталям массового назначения он придает высокую надежность, находясь в них преимущественно в виде соединений с углеродом и азотом.

Металлурги, как и все, имеющие дело с точными науками, не очень склонны к эмоциональным излияниям. И все же «конструкторы» металла, одушевляя своего любимца, видят в ванадии свойства, напоминающие их собственные: своего рода артельность, способность брать лучшее от других и щедро делиться им с ближними, готовность быть полезным, всегда и во всем помогать более слабым, брать на себя ответственность.

Можно принять шутку молодых металлургов из группы стального литья насчет «отца ванадия», но думаю, что уместнее, как это сделала Лена Голубь, связывать название этого элемента со словом «товарищ». Товарищ Ванадий!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.