Об участии электронных вычислительных машин в управлении производством писали и раньше. Но не так, как сегодня.

В Директивах XXIV съезда КПСС по пятилетнему плану задача автоматизации управления современным производством ставится как одна из важных.

«Только тысячи быстродействующих ЭВМ вместе, в совокупности могут быть тем мозгом, который в состоянии охватить целое и реализовать современные задачи управления», — говорит о роли электронных вычислительных машин в управлении современным хозяйством директор Института кибернетики АН УССР академик В. М. Глушков.

— Если внедрение ЭВМ в управленческую деятельность не вести достаточно быстро, в промышленности наступит застой и неразбериха, — сказал в беседе со мной директор Вычислительного центра Сибирского отделения АН СССР академик Г. И. Марчук.

Что же произошло? Почему электронная вычислительная машина из инструмента для вычислений, из объекта научных и технических исследований, из неизбежного повода для споров о близком и далеком будущем человечества превратилась в основу управления современной промышленностью и грозит стать одним из главных показателей прогресса?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала осмыслить те изменения в современной промышленности, которые произошли за последние десятилетия. Они прежде всего связаны с развертывающейся на наших глазах научно-технической революцией. Человек, увлеченный внедрением науки и техники, не просто расширил современные производства, не просто оборудовал заводы новыми станками, конвейерами, автоматическими линиями — он изменил их природу.

Еще десять — двадцать лет назад мы могли говорить, что производство — это процесс непосредственного превращения сырья в вещи. Для нашего времени это уже не совсем правильно. Еще задолго до того, как этот процесс начнется в цехе, в научно-исследовательских институтах, конструкторских и проектных бюро проводятся исследования, создаются чертежи и технологические карты, делаются экономические расчеты, которые ложатся в основу производства той или иной детали, блока, машины и которые спустя некоторое время должны реализовать металлурги, токари, фрезеровщики, сборщики и многие другие заводские специалисты.

Сейчас доля этого «непроизводственного» цикла во всем процессе создания предмета очень возросла. В большинстве высокоразвитых стран только около одной четверти продукции производится экстенсивно, то есть путем непосредственной переработки сырья и вещи, остальные же — интенсивно, вследствие реализации научных исследований и проектно-конструкторских разработок. Иначе говоря, производственный процесс стал в очень большой степени информационным, зависящим не только от способности человека делать что-то руками, но и от его умения добывать, обрабатывать и реализовать новую информацию, овеществлять мысль.

Но это не все. Производственный процесс становится по природе все более информационным еще и потому, что быстрее, чем сами производства, растет информация о них. К примеру, если количество станков в цехе удваивается, то количество сведений, которые связывают эти станки и людей в производственный процесс, возрастает в неизмеримо большей степени.

Особенно отчетливо все это видно в новых и новейших технологических процессах. С одной стороны, в них очень велика доля «непроизводственного» цикла — за год их продукция в среднем обновляется на двадцать процентов, с другой — очень велик объем чисто технологической информации. Представьте себе, например, производство электровакуумных приборов, которые творятся в стерильной, трижды обеспыленной атмосфере, из сверхчистых материалов, сверхточными приборами. Его успешность зависит от очень многих условий: стабильности окружающей среды, качества материала, состояния приборов, самочувствия рабочего и так далее и тому подобное. Раз и навсегда, в директивном порядке обеспечить выполнение этих условий нельзя: производство протекает в сложной вероятностной системе, где все меняется каждую секунду. Значит, эти условия можно только поддерживать — контролем их выполнения с помощью своевременно поступающей информации, объем которой, кстати сказать, очень велик.

— Я уже не вижу, как рождается брак, то есть то, что должен видеть в первую очередь, — так ответил директор одного крупного новосибирского предприятия, когда я его спросил, почему он обратился за помощью к ЭВМ.

Таким образом, наука не просто оснастила нашу промышленность новыми машинами и технологиями, но изменила наши представления о роли информации.

— Мы привыкли рассматривать богатство страны как совокупность сырьевых, энергетических, трудовых ресурсов и тех производственных фондов, которые дают возможность освоить эти ресурсы, — говорит заместитель председателя Госплана СССР М. Раковский. — Сейчас такое представление должно быть расширено. Появился новый, так сказать, экономический фактор — информация... Правильно обработанная информация — основа хорошего управления, а это приносит вполне материальные выгоды, так что информация сама в известном смысле может быть отнесена к материальным категориям.

Ну, а если информация — материальная сила, то ЭВМ — материальная сила вдвойне. Только ЭВМ, способности которых перерабатывать, организовывать и хранить информацию почти беспредельны, помогут человеку справиться с задачами управления, и в частности управления современным производством, а стало быть, преуспеть в этом сложном, быстро меняющемся мире.

Это была, так сказать, присказка. «Сказка» же, касающаяся проблем становления автоматизированных систем управления производством (АСУ), впереди. Правильнее всего ее было бы начать с ответа на вопрос: что же такое АСУ? Но, поскольку сделать это совсем не просто — даже среди ученых нет единства в том, какую систему управления можно называть автоматизированной, а какую нельзя, — начнем с более доступного: попытаемся обрисовать облик АСУ.

Прежде всего, говоря об АСУ, нужно говорить об ЭВМ — электронно-вычислительной машине. Это сердце, мозг АСУ. В памяти ЭВМ записана вся информация о производстве (различные его нормативы, количество и типы станков, число и профессии людей и многое другое), а в ее программах — планы предприятия и порядок их выполнения. ЭВМ должна быть соединена телетайпными связями со всеми звеньями управления предприятием — от директора до кладовщика, каждому из них сообщать информацию соответствующего ранга. Если, к примеру, все производство не успевает с планом, то это должен знать директор, а о том, что тов. Иванов сегодня не вышел на работу или что на склад поступило заклепок на сто килограммов меньше, чем нужно, знать ему не обязательно — это информация для начальника участка (даже не цеха) или кладовщика.

Но не только. Кроме ЭВМ, автоматизированная система управления должна иметь еще и «органы чувств», которые позволили бы ей самой, без участия человека, собирать информацию о производстве. Приведу конкретный пример — систему «Львов». Как и везде, в сборочном цехе Львовского телевизорного завода есть контролер ОТК. Осмотрев соответствующий радиоузел, он ставит на нем свое клеймо: мол, принял, отвечает техническим условиям. Так делается на всех заводах. На Львовском же есть одно любопытное дополнение — в штамп вмонтирован электрический датчик. И в тот момент, когда клеймо штампа касается металлической поверхности радиоузла, информация об этом идет к диспетчеру цеха, главному диспетчеру и в ЭВМ. Если скорость конвейера в пределах нормы, ЭВМ промолчит. Если же нет, к диспетчеру пойдет команда ускорить или замедлить движение конвейера. Таким же образом (помимо человека) регистрируются простои станков, задержка материала на складе, переход изделия с конвейера на конвейер и многое другое.

Благодаря своим «органам чувств» АСУ хорошо дисциплинирует все производство. Ее не обманешь и не уговоришь, у нее нет плохого или хорошего настроения, она живет по формальным законам логики и превращения чисел друг в друга, привередливо отражая реальность такой, какая она есть. И человек это чувствует. Уже сам факт внедрения АСУ в одном из цехов Барнаульского радиозавода снизил его внутрицеховые потери с 18 процентов до одного.

На том же Львовском телевизорном заводе очень быстро убедились, что спорить с машинами трудно. Получая соответствующую команду от машины, мастера на первых порах «контролировали» ее работу. Например, возьмут и поправят чернилами на отпечатанном телетайпом бланке, что очередное задание нужно передать не на тот станок, а на другой. Дескать, у того станка, который назвала ЭВМ, сломался штамп. В результате нарушалась вся работа участка. Но машина знала, что на складе есть замена сломанному штампу (штампы и вся оснастка в системе «Львов» под таким же контролем, как и детали телевизора), а вот мастер не знал, что на станок, которому он передал задание, через час придет новое, может быть, более срочное и важное, чем первое.

Система «Львов» легко ловит и очковтирателей, которые, печатая на телетайпном бланке отчет о выполнении плана, иногда завышают результаты. На заводе можно было услышать вопрос: у тебя сколько минусов? Это значит: по скольким позициям машина сделала тебе замечание? В общем — это отметили и дирекция и заезжие писатели, — честность на Львовском телевизорном заводе стала не только моральной, но и технологической нормой.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.