И вот уже наравне с Зайцевым нештатный экскурсовод музея В. Замара-ев водит экскурсии по городу и окрестностям (замечу — почти бесплатно), заканчивает заочно пединститут, а пока обучает будущих каменщиков, столяров, плотников в учебно-курсовом комбинате. Мечтает о возрождении всероссийски известной школы ремесел, просуществовавшей в Тотьме до конца 20-х годов.

Держава наша . сегодня подобна кораблю, получившему много пробоин. Не знаешь, какую затыкать. Первоочередная брешь — сельскохозяйственная. Естественно, что основные силы Тотьминского района сгруппированы под девизом: накормить — значит выжить. Выработана рациональная тактика: воинская часть учится строить гражданские дороги. Кроме дорог, прокладываются пути возрождения вологодской деревни. Понятию КРЕСТЬЯНИН возвращается изначальный смысл. Не по инициативе «сверху», всегда представляющей собой приказ. По желанию русского мужика. На селе появляются фигуры, кровно родственные Замараеву.

Надо было слышать овации участников районного пленума в честь репинского «Мужичка из робких», которому дали, наконец, возможность развернуться. Он действительно стратег. В. Н. Неклюдов, именующийся ныне «руководителем арендного коллектива из четырех человек». Умный, оборотистый фермер с хозяйским чувством независимости, он вложил свой капитал «на восстановление производства», купил скот, кое-какую технику. Попробовал иметь дело с колхозом «Север». Невыгодно: на откорм дают телят, которые от худобы и на ногах не держатся. Значит, будет покупать у частников. С колхозом — жесткий договор, как с партнером, без заискивания перед «благодетелем». В обмен на комбикорма — мясо. «Если не дадут, то и куска мяса не получат». Заявлено с трибуны принародно. Что ж, слушайте: хозяин возвращается на русскую землю. «Мы будем строить дома сами, разводить сады, теплицы, кур, коров, чтобы не из города везти продукты, а из деревни в город».

Не прост, не прост ухватистый, деловой мужик с дворянской фамилией. Но только ли ради всеобщей «накормленности» старается, надрывает пуп? «Люди пойдут за корыстью раз. и много два...» А ныне рифы хозяйствования в России, пожалуй, пострашнее морских. В том-то и дело, что для Неклюдова девиз: НАКОРМИТЬ — значит ВЫЖИТЬ НАЦИИ. Его слова: «Качественно обрабатывать землю — в этом суть и смысл нашей жизни. Я против вахтовых методов в сельском хозяйстве. Надо жить на земле, каждый день ее видеть».

Такая мысль от хватательных рефлексов не родится. Сама, истосковавшаяся в безгодьях земля обрела уста. Уклад крестьянской души всегда был равновелик ее материнским заботам: Не помешать бы неклюдовым, не лязгнуть рычагом хорошо смазанной бюрократической машины... Дать возможность вернуться когда-то бежавшим в отчие починки, как изначально — от слова починать — назывались русские деревни. Искусственный маневр с переселением на вологодские земли семей из Ставрополья, думаю, заранее обречен по причине такого, казалось бы, мистического понятия, как ностальгия по РОДНОЙ земле.

Появление замараевых и неклюдовых — начало долгого мучительного процесса духовного и экономического исцеления нации. А пока унизительные очереди за мылом, абсолютно пустые прилавки рынка, и предмет гордости: четверть килограмма масла на тотьмича в месяц (по талонам) — в других районах Вологодской области и этого нет. А ведь Тотьминский район вполне мог бы прокормить себя и райцентр, и области бы перепало, ибо есть в нем крепкие хозяйства. Да только стимул к «выполнению и перевыполнению» пропадает: львиную долю производственного продукта забирают в счет государственных поставок. По сути дела, действует система продразверстки: чем больше доход, тем выше поставки. Даже партийная власть района в такой ситуации выглядит фиктивной. Первый секретарь райкома КПСС В. Д. Дмитриев настроен решительно против государственного вампиризма, но ему в этой системе отведена роль оратора со связанными руками.

Стереотипен конфликт между ревнителями старой архитектуры и внедрителями «серых», как в Тотьме называют новостройки: «Весь город «серыми» захламили». «Плакала Саша, как лес вырубали». Некрасовская строчка в наши дни — эпиграф и к экологии зодчества. Тенденция, которую теперь пытаются завуалировать: от барокко — к бараку. И. А. Соболев в своей недавно изданной книге «Тотьма» с застойным рвением салютует «массовому жилищному строительству». «На местах одно- и двухэтажных деревянных домов выросли многоэтажные дома из кирпича и бетона». Глава называется «С прицелом на перспективу». И действительно: прицельным методом в Тотьме истребили несколько уникальных улиц в режимной, запретной зоне охраны культурной среды. И сейчас возводят «тихой сапой» восьмиквартирные сараи из бруса. Старый жилой фонд доведен до аварийного предела. Дома семидесяти владельцев в критическом состоянии.

В этой нелегкой ситуации мэр города С. Симонов позволяет себе разжигать страсти тотьмичей, публикуя в местной газете статью, в которой все беды относит на счет упрямства и несговорчивости производственной группы по охране памятников истории культуры при Управлении культуры облисполкома. «Как быть, если не сносить эти дома? — вопрошает он этаким демократом, будто бы советуясь с горожанами, вверенными его попечительству. — Охота мне знать мнение тотьмичей: будем дальше строить или приостановим всякое строительство в городе?» Позиция С. Симонова, мечтающего видеть на месте древнего города казармы из кубиков, плохо увязывается с ролью «городского головы». Не та, к сожалению, голова. О демократических же наклонностях председателя горисполкома свидетельствует решение № 102 об изъятии и сносе строений ничего не подозревавших домовладельцев по улицам Трудовая, Кирова, Гущина.

Просто быть Наполеоном с беззащитными людьми. Легко вездесущим ныне бульдозером крушить покой, здоровье и строения опешивших стариков владельцев, у других — отнимать огородные участки, зная полную безнаказанность своих разбойных деяний.

Отвечая на вопрос областной газеты, председатель Тотьминского райисполкома С. Громов называет варварскую акцию коллеги «проведением инженерно-геологических изысканий» и вместе с Симоновым вовсе не собирается прятать в ножны дамоклов меч, нависший над кварталом 31. «Снос жилых домов, строений, изъятие земельных участков будет определяться на основании разработанного и утвержденного генплана застройки квартала 31». Согласие владельцев, как видите, необязательно и ни в единой строчке не оговорено. Ну, держитесь, тотьмичи!

Может, оттого так беспардонно круты гор- и райначальники. что реальная-то власть в городе не в их руках. Они исполнители, слуги, но не народные — ведомственные. И не они одни. Сам город — негласный заложник ведомств.

— У нас все межрайонное и все подчиняется ведомствам, — с горьким бессилием говорил мне В. Спажев — заместитель председателя райисполкома. — Аэропорт, льнозавод, электротеплосети, химлесхоз...

Советская власть — в Тотьме ли только? — голый король, театр мимики и жеста. Губительный бал правят ведомства. По их воле обречена деревянная красота города, уподобившегося рисовым чекам, ибо мостовые непомерно подняты, а старинные дома буквально плавают и гниют «на корню». Таков результат ведомственного мышления: выстроить трехэтажки, а там хоть трава не расти. И не растет — на развороченных дорогах, на изъятом для прокладки ливневых труб да тут же и брошенном грунте.

Сейчас на главных улицах Тотьмы грейдеры снимают верхние слои земли. возвращают уровень мостовой к первоначальному. В какую копеечку обойдется городу политика: сначала распорем, потом зашьем? Не в ту ли, которая по закону должна идти на ремонт старого жилого фонда?

Ведомства диктуют условия, где, что и сколько строить: финансы сосредоточены в их руках. Власти зависимы от них и, располагая нищенской суммой, жаждут компромиссов между, например, соблюдением закона об охране памятников и интересами казенных «королей». Вознамерился агропром выстроить для себя 36-квартирный дом, выделив на это 280 тысяч — неплохой клок сена. Обещает облагодетельствовать: сделать отводы от теплотрассы к старым домам (на деньги, разумеется, частников). Но свою «благоустроенную ночлежку» (по меткому выражению Ю. А. Мужикова) АПО собирается возвести на запретной территории, возле старинных амбаров.

— В чем город нуждается прежде всего? — этот вопрос я задала каждому из руководителей района.

— В дотации! — ответили хором. Безусловно, всякий принимаемый в государстве закон должен иметь механизм материального обеспечения. В том числе и «Закон об охране памятников истории и культуры», особенно в таких городах, как Тотьма, включенных в число 115 жемчужин Российской Федерации, имеющих историческую значимость.

Но никакой государственной «машины» не потребовалось начальнику хим-лесхоза т. Морозу, чтобы выстроить за счет ведомства для себя и товарищей по партии превосходный особняк на четыре семьи. Сто тысяч — стоимость строительства «крепостного замка», как окрестили вызывающе благоустраиваемый кирпичный дом тотьмичи. Так что напрасно восклицает с газетной полосы градоначальник С. Симонов: «Где найти доброго дядю, который за спасибо построит частнику дом?» Есть такие «дяди». И не один такой особняк выстроили они в Тотьме, ораторствуя об отсутствии средств на благоустройство уникального старого города.

В Тотьме ведется недостойная, нечестная игра. Обеспечивается средствами снос старинных зданий и строительство трехэтажных коробок или ведомственных дворцов для начальства. А в это время гибнет обеспеченная только пустопорожними словесами культурная среда города. Безденежье это или политика, рассчитанная на удовлетворение сиюминутных ведомственных аппетитов? Можно понять бедствующих в «аварийных памятниках» людей: намучившись, они готовы ринуться в любую трехэтажку. У них, коренных, потомственных жителей Тотьмы, смещается зрение, деформируется шкала ценностей. Элементарные удобства в коробке предпочтительнее болота в гниющем отчем доме. Отчаяние этих людей С. Симонов умело направляет внешне — против производственной группы, подспудно же — и против самих памятников. И вот уже запестрели в газете ультимативные выступления: «Дом аварийный? Зато памятник», «Сараи или жилье?». «Сараи» — это пренебрежительно об амбарах, единственных сохранившихся на вологодском Севере. Так создается впечатление народного референдума. В духе времени — с поправкой на демократию. А далее все пойдет по отрепетированному за семьдесят с гаком лет сценарию. Во имя «народного блага» снесут, что хотят, и что хотят, возведут, и кого надо, поселят, и по-прежнему ничуть не уменьшится очередь на жилье.

Таков один из безнравственных, развращенных итогов влияния ведомственной психологии и политики: извращение национального самосознания.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.