XVIII. Начинается моя новая роль

В ту ночь я поведал весь мой план моим людям. До сего времени они не знали о моем намерении попасть в Тибет.

Я им сказал, что моя цель не только Тибет, но, главным образом, Лхасса, и что для достижения этого я должен идти переодетым. Каждому из них я подробно объяснил его роль и настаивал на том, чтобы каждый тщательно ее выполнял. Из багажа я вынул великолепный костюм, который носят знатные сиккимцы и торжественно подарил его Сатане. С этого момента он должен был быть господином - сиккимским помещиком, идущим на богомолье в Лхассу, а мы все - его свитой. Остальные слуги должны были продолжать нести свои обычные обязанности, и лишь я был разжалован в помощники Латену, на должность повара и судомойки. Я должен сказать, что все слуги стали осуществлять проект с величайшим удовольствием. Они смотрели на это, как на игру, а опасность, которой мы подвергались при обнаружении переодевания, мало волновала их слабые умы.

Настоящее и полное переодевание я проделал на следующий день (31 января); оно было чрезвычайно мучительно. Мои волосы были уже выкрашены, надо было сделать лишь несколько заключительных штрихов, но чтобы окрасить все мое тело, я должен был стоять голым на утреннем ледяном ветру, в то время, как Латен покрывал меня с ног до головы составом из ореха и подина. Я находил необходимым покрасить все мое тело, а не только обычно видимые его части, ибо было возможно ожидать в пути полного медицинского исследования.

Наконец, дело дошло до трудной работы с моими глазами, по тому, что голубой цвет моих глаз был самым слабым местом всего переодевания. Для этого я имел два средства. Во - первых, лимонный сок, который я впустил в глаза, несмотря на острую боль и сильное раздражение слизистой оболочки; от них зрачки временно потемнели. Засим свои воспаленные и потемневшие глаза я закрыл дымчатыми очками и положил большой запас клея под ресницы, чтобы иметь вид создаваемого этим обычного страдания глаз. Ближайшая следующая задача была свернуть все мое европейское одеяние и другие уличающие предметы и спрятать их в углубление скалы на удивление того человека, который может на них наткнуться.

XIX. Опасность обнаружения

Мы выступили дальше. - Через 8 миль длинный исток привел нас в первое тибетское поселение. Любопытно, что в деревушке мы встретили двух людей, которые хотели перейти перевал в обратном направлении несколько дней тому назад и были принуждены вернуться. Один из этих людей от обморожения умирал; по соседству с деревней был воинский пост. Летом, когда проход открыт, здесь находятся также и чиновники, которые осматривают всех проходящих, но на зиму, когда всякое движение между Сиккимом и Тебетом прекращается, чиновники эти ушли в замок Кампа - Дцонга, на несколько миль дальше. Я очень опасался, что при входе в деревню кто- нибудь откроет меня, но, очевидно, все было в порядке, и на нас не обратили внимания.

Мне очень хотелось отправиться в Кампа - Дцонга сейчас же и, после короткого отдыха, мы двинулись дальше; не доходя 4 миль до города, я опять остановился. Кампа - Дцонга официальный центр этой части Тибета. Здесь имеют местопребывание два губернатора и все подчиненные им власти.

От них я мог ожидать всякого беспокойства. Несмотря на удачу в деревне, я опасался здесь более тщательного и внимательного осмотра. Наше внезапное прибытие среди зимы могло возбудить разные комментарии и могло дать повод к следствию. Поэтому я послал Сатану и Латена добыть продуктов и нанять комнату для остановки в гостинице. Сатана должен был сказать, что животные и слуги придут потом. Диоген и я дежурили у животных до конца дня и хотели войти в город, как только стемнеет.

XX. Затруднения в пути

Согласно плану, мы двинулись, когда стало темно, но были несколько задержаны в пути внезапным падением второго пони. Я не хотел потерять его, и мы простояли некоторое время, безуспешно пытаясь поднять его; но, в конце концов, пони издох на наших глазах; мы вошли в город около 11 часов и нашли, что все в порядке. Латен был допрошен чиновниками, но ничего не выдал. Всем нам пришлось спать на дворе гостиницы, ибо все комнаты были заняты постояльцами, пришедшими из ближайших деревень на праздник. Этот сон под навесом позволил мне бросить взгляд на город при лунном свете. Ясная лунная ночь скрашивала грязь улиц и очень выгодно выставляла замок на высоком холме. Не считая развалин, имеется 54 таких замка в Тибете, называемых Дцонгами. Каждый из них представляет столицу округа, управляемого двумя губернаторами, один из которых светский, а другой духовный - прекрасный образчик двойного характера Тибетского правительства.

В три часа утра на следующий день (1 февраля) мы пустились в путь к Шигатце - второй столице Тибета, главному городу провинции Тсанг и местопребыванию Траши - Ламы. Когда мы немного отошли от города, мы увидали замечательную панораму всех Гималаев; это был самый замечательный вид, который я когда - либо где - либо видал. Наша дорога шла через большую долину Кампа. Хотя Тибет и представляет из себя плато, тем не менее он пересечен рядом горных хребтов, которые делят страну на бассейны отдельных рек. Долина Кампа, лежащая на высоте 15.000 - 16.000 футов над уровнем моря, одна из таких долин; как правило, равнины эти довольно слабо населены, но в этот день в течение утра мы прошли шесть небольших деревень.

Теперь у нас остался один пони, на котором можно было ехать верхом и я настоял, чтобы Сатана, как господин, ехал на нем. Смерть двух пони очень увеличила наш ручной багаж; чтобы отвлечь подозрения какв деревнях, через которые мы проходили, со стороны встречных путешественников, я взялся нести самый большой и тяжелый мешок, обычная участь последнего по рангу слуги.

XXI. Страна озер

К полудню мы подошли к северной границе долины Кампа и стали подниматься на одну из гор, которые делят ее на бассейны.

Дорога была очень песчаная, и мы находили, что подъем здесь даже труднее, чем на сделанном нами перевале. Поднявшись, мы попали в другую долину.

Большая деревня лежит в этой долине немного ниже, но я решил заночевать под открытом небом, ибо знал, что чем дальше мы будем от деревни, тем меньше шансов быть открытыми. Вечером нам удалось зажечь огонь. Мы не нашли здесь ни куска дерева, но собрали старый коровий помет, который служит в Тибете вместо топлива. Это единственное топливо в этой стране, лишенной и угля и деревьев; коровий помет (кизяк) специально собирается детьми, а затем сушится. Он дает хороший огонь, но его надо часто подкладывать. Кроме того, вследствие содержащегося в нем аммония, кизяк придает особый запах пище, которая на нем готовится; странно, к этому запаху туземцы настолько привыкли, что кушанье, изготовленное без этого дымка, кажется им менее привлекательным.

Я никогда не представлял себе, что буду спать вповалку с туземцами, но этой ночью было столь холодно, что мы могли спать, лишь согревая друг друга теплотою своего тела. Даже Диоген стал жаловаться на холод и боль в ногах. На следующий день (2 февраля) мы двинулись в Тутса и увидали небольшое замерзшее озеро. Тибет страна озер; на его плато разбросано множество их, больших и малых. Некоторые пополняются тающим в горах снегом, другие постепенно высыхают. Можно думать, что бассейны Тибета были некогда гигантскими озерами, которые затем испортились и обратились в небольшие сравнительно водоемы; некоторые из озер с пресной водой, другие соленые или горько соленые. Одни покрываются на зиму льдом, в других вода столь солена, что совершенно не замерзает.

XXII. Грубость сатаны

Первое время ледяное пространство озера представляло для нас некоторое препятствие. Один из мулов поскользнулся на нем и повредил себе ногу. Бедное животное протащилось еще не - сколке дней, а затем издохло от этого повреждения. Сатана сделался столь раздражителен вследствие утомления последних дней, что стал прямо невыносим. Я не мог, между тем, порвать с ним отношений и должен был быть с ним в мире, несмотря на его постоянные угрозы донести тибетским властям.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.