Таежный ноктюрн

  • В закладки
  • Вставить в блог

– Девушки, Сакко, есть везде.

И еще тогда на острове Сакко Ивановичу очень хотелось собрать у костра всю свою родню: дочерей, внуков, Юру, – чтобы не чувствовать себя отсыхающим корешком, который дал жизнь другим побегам, а побеги эти зазеленели, забыли про него, прянули к солнышку, а он остался сохнуть в стороне от них. Но он понимал, что собрать их у костра не придется, что это одна из его немногих фантазий, про которую он никому никогда не говорил и не скажет. Помнится, что тогда ночь на острове была полна всяких шорохов, шумов, всплесков, и комаров было вовсе не так много, как об этом говорила Ангелина Борисовна, а выше по течению кто-то большой, шумно отдуваясь и фыркая, пил воду, и хотелось верить, что это Фифи пришла на водопой со своим дитем, и сейчас на заре, положив комолую голову ему на спину, она сопровождает лосенка на лежбище – на тихую поляну, и пар струится из ноздрей обоих...

Почему так хорошо помнится эта ночевка на острове? Может быть, потому, что тогда вместе с Ангелиной Борисовной он заново постиг красоту мира?

Может быть...

Сейчас на таежной дороге Сакко Иванович не то чтобы вспомнил, а скорее ощутил эту ночевку как краткую боль, и она напомнила ему, что он жив, здоров и у него есть молодой сын, которого надо дождаться из армии. Боль эта была мгновенной, и, пережив ее, Сакко Иванович огляделся и прислушался. Окрестности сияли белыми снегами, и среди них красным притихшим зубром смотрелся его «КамАЗ».

Чего стоять-то? Ехать надо.

Сакко Иванович сел в кабину и не спеша поехал домой.

Он ехал и думал о том, что теперь-то, на шестом десятке, уже совершенно точно ничего не случится.

Теперь все позади.

Но остается еще кусочек жизни, которым следует дорожить, потому что, кроме него, ничего не будет на этой земле.

Впереди в снежных сумерках угадывалась котловина, где запала деревня Пудиха. Здесь собрался теплый туманный пар, отчего место это походило на омут. Из глубины его поднимались дымы, будто камышинки, в которые дышали люди, чтобы не задохнуться там, под водой, в глубине.

Лаяли собаки сорванными от недавних морозов голосами. И этот лай ненадолго – на миг какой-нибудь! – снова напомнил ему Фифи.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены