ПЕРВАЯ, как всегда, бывает первая. Как первый грех, как первая измена... Еще не потерявшая очарования невинности... еще примитивная, по - детски неловкая.

Это было лет 20 тому назад, когда я был в восьмом классе царской гимназии. Я только что вернулся из трехмесячного не совсем желанного отпуска: отсиживал по обвинению в участии в съезде социалистической молодежи. Ждали меня два года полицейского надзора. Вернувшись, прямо попал в широко раскрытые объятия товарищей по партийной работе - молодых рабочих. Председатель кружка молодежи красильщик Виктор Копульский долго и уверенно, с твердостью, не терпящей противоречий, уговаривал меня как можно скорее заняться двумя кружками молодежи когда - то обширной и сильной партийной организации девицы ППС. Чувствуя, что придется заняться этим, я, однако, старался на время это отсрочить:

- Первое время будут за мной ходить. Могу и вас, не только себя, провалить. Сначала постараюсь усыпить немного их бдительность, а после спокойно за работу возьмусь.

Но Копульский был неумолим:

- Слушайте. Вы должны обязательно придти. Ведь мы уже давно не имеем никого, кто бы руководил нашими кружками. Нам самим трудно вести партийную работу. Нужно удержать хотя бы то, что осталось. Наши ребята с нетерпением ожидают докладчика, который мог бы им сказать больше того, что они уже знают. Они хотят послушать доклад о партийной жизни. Что - нибудь из вопросов подпольной работы. Обязательно придите. Работа сразу оживится.

Когда же он в придачу намекнул еще об увиливании интеллигентов от партийной работы и от выполнения своих обязанностей, я сдался.

- Когда у вас первое собрание?

В воскресенье, в одиннадцать. Квартира надежная: собраний там еще не было... Ровно в одиннадцать кто - нибудь из наших будет ожидать при входе в сад.

- Хорошо!

В воскресенье в штатском костюме (будут ведь новые люди, пускай не знают, что я гимназист) явился я в назначенное место. Перед садовой калиткой никого не было. Я опоздал на целые 10 минут. Улица, ведущая к окраине города, была почти пуста. В конце ее краснело кирпичное здание казенки, а за ним в отдалении рисовались еще белые от снега поля и серые стены еврейского кладбища.

«Опаздывают», - предположил я. Думал, что буду последним, а между тем приходится ждать.

Я начал ходить по улице. Мимо меня прошел какой - то рабочий, направлявшийся в город, одетый по - праздничному; какая - то старушонка проковыляла, возвращаясь из костела, все еще набожно перебирая четки; потом радостные и весело щебечущие подростки пронеслись, как стая весенних птиц, а из наших никого.

«Что ж это в самом деле никого нет?» Я посмотрел на часы. Уж более четверти часа хожу я туда и обратно по улице, а никто и не думает приходить. Возможно, однако, что меня ожидают в квартире или в саду... Вошел я в сад. Никого. Зато перед домом огородника, находящимся приблизительно в 200 шагах от калитки, равномерно прохаживается полицейский во всеоружии - с саблей и револьвером.

«Тьфу, что за черт! Что он там делает? Лучше не входить, подожду на улице». И снова я начал свою прогулку вдоль длинного забора. Над ним свешивались сухие, оголенные ветки деревьев. Летом зеленые и полные птичьего гомона, сегодня они висели немо и безжизненно. Колеблемые ветром, они как будто нашептывали мне:

- Иди домой! Ты свое прождал. С чистой совестью можешь идти. Там притаилась опасность...

Но с глухим упрямством я мысленно возражал:

- Это пустяки. Почему только один полицейский... Попросту вышел из сада, лежащего по соседству, и хочет пройти к огороднику. Наверное, через несколько минут уйдет. Впрочем, проверю еще раз положение.

Осторожно вошел я еще раз в сад. От дома огородника отделяла меня группа фруктовых деревьев. Их темные стволы служили и для меня прикрытием. Осторожно пробирался я между ними, чтоб не производить ни малейшего шума.

Полицейский продолжал медленно ходить перед домом. До уха моего даже донесся звук его шагов: чляп, чляп... Вид полицейского мне подсказал, что он тут не случайно.

«Нужно возвращаться», - убедил я себя.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.