КАЛЮЖНЫЙ. Никакой я не торжественный. (Ходит.) Я тебя как секретаря должен в курс поставить.

АННА ИВАНОВНА. Ты сядь, в глазах мелькает.

КАЛЮЖНЫЙ. Хорошо. (Сел.) Так. (Пауза). Ну, что ты, Анна Ивановна, на меня глядишь? (Пауза). Да. Тут маленькая будет лекция. Позволяешь?

АННА ИВАНОВНА. Не тяни ты душу.

КАЛЮЖНЫЙ. Хорошо. Да... С чего же это мне начать? В общем два года тому назад я принял больницу в поселке, и два года тому назад мы в больнице приступили к осуществлению некоторых опытов. Опыты проходили у нас неудачно. Очень долгое время. Мы занимались... пытались заняться вопросом пересадки роговой оболочки глаз от одного слепого животного к другому. Надо сказать прямо, что не мы первые, то есть не я первый начал эти опыты. Есть целый ряд авторов, которые это проделывали уже давно. Это дело насчитывает уже сотню лет. Начал его в 1818 году Рейзингер, потом Гимли, потом Ринке, потом Меснер. И ничего у них из этого дела не выходило, то есть выходило, но не дальше чем за пределы лаборатории. Там принцип был у них один неверный... Ну, путаница была...

АННА ИВАНОВНА. Ты о чем, Кузьма Андреевич, говоришь? Я не понимаю. Что за пересадка роговицы?

КАЛЮЖНЫЙ. Пересадка роговицы при полных бельмах - это, как бы тебе объяснить, Анна Ивановна, это попытка бороться с одним из видов слепоты, с одним из очень распространенных видов слепоты. Ну вот, так к концу прошлого века с этим делом было очень плохо, и только в начале нашего нынешнего века один врач, Эльшник, дал хороший результат стойкого приживления роговицы. У него удачных приживлений было до двадцати процентов. Понятно? Пятая часть слепых людей, которых он оперировал, прозревала. Ну вот... Я на людях еще не работал. Но на животных я имею сейчас, за два года лабораторной работы, семьдесят процентов удачных операций. Понятно? Никто не отвечает. Тишина. Калюжный потирает лицо руками.

ПАРХОМЕНКО (ищет по столу рукой). Налей - ка мне воды, Анна Ивановна, пожалуйста.

КАЛЮЖНЫЙ. Теперь из стадии лабораторной я выхожу. С животными моими мне больше делать нечего. У них все в порядке. Так. Мной предложен способ пересадки роговицы от трупа живому человеку. Называется это дело - модификация Калюжного. Здесь самое главное было - решить вопрос приживления трансплантата. В какой - то части этот вопрос решен. Есть такой исследователь Каррель... Так вот нам удалось выяснить, что сок растертых куриных зародышей повышает энергию роста тканевых культур. Ванночки на глаз из физиологического раствора с восьмидневным куриным зародышем отразились на послеоперационном течении в высшей степени благоприятно. Трансплантант при помощи этих ванночек получил питательные вещества, называемые трофонами. Ну я в подробности углубляться не буду. Я скажу только, что двухлетняя работа наша даром не пропала. И что кое - какие результаты мы получили.

АННА ИВАНОВНА. Какие же это результаты, Кузьма?

КАЛЮЖНЫЙ. Такие, что надо начинать оперировать людей. (Пауза). Ну что ты, Анна Ивановна, глядишь, будто я вздор мелю? Это не вздор. Это, кажется, в некотором роде научное открытие. (Громко и раздраженно.) В общем, никакое, конечно, это - не открытие, но это вовсе не вздор.

АННА ИВАНОВНА. Что же ты сердишься, Кузьма Андреевич? Разве я что - нибудь говорю?

КАЛЮЖНЫЙ. Пустяки! Так вот, я телеграммы давал, советовался с профессорами. Отвечают: оперируйте.

ПАРХОМЕНКО. Кого оперировать?

КАЛЮЖНЫЙ. Тебя, Григорий Иванович.

ПАРХОМЕНКО. Меня?!

КАЛЮЖНЫЙ. Точно. Но я сразу должен предупредить, что за успех этого дела поручиться не могу. Разумеется, лично я уверен... Я ведь два года и днем и ночью... И раньше, в институте... Но поручиться все - таки... то есть, я, конечно, поручиться тоже могу, но надо себе представить... Вдруг оплошность, и тогда... Педагог наш Григорий Иванович Пархоменко на всю жизнь лишится зрения. А если допустить, что где - то в другом конце Советского Союза либо за рубежом какой - то другой врач нынче тоже разработал свою модификацию пересадки роговицы и эта модификация дает лучшие результаты чем моя... Понятно? А Пархоменко уже будет оперирован и неудачно... Но я повторяю: я лично уверен...

ПАРХОМЕНКО. Что же ты столько времени молчал, Кузьма?

АННА ИВАНОВНА. Погоди, Григорий Иванович, дай ему кончить.

КАЛЮЖНЫЙ. Мне больше нечего... Я все сказал.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.