«Родилась счастливой, умерла отважной».

Мао Цзе-дун.

I

Сань Тин почти без отдыха шла со вчерашнего вечера. Усталость свинцом наливала даже её привычные к походам ноги, маленькие ноги китайской девушки-бойца, ещё «дьяволёнком» проделавшей весь легендарный северный поход Восьмой армии.

Сань Тин невыразимо хотелось присесть, но она знала: сесть - значит уснуть, а уснуть - значит рисковать быть застигнутой гоминдановским патрулем. То и другое было в её положении недопустимо. Поэтому она заставляла себя идти, пока были силы, а сил должно было хватить до тех пор, пока она не достигнет цели - католической миссии в окрестностях Тайюани.

Столица Шанси давно уже находилась в тылу наступающей Народно-освободительной армии. Первая полевая армия генерала Пын Дэ-хуая прошла на запад, обложив Тайюань и не задерживаясь у неё ради овладения таким призом, как гоминдановский генерал Янь Ши-фан, всё равно, рано или поздно, обречённый на капитуляцию. Ликвидация последних очагов сопротивления гоминдановцев была только вопросом времени, притом совсем не такого большого времени, как пытались это изобразить в своей прессе Чан Кай-ши и его американские покровители. Недаром большая часть их поспешно эвакуировалась на остров Тайвань; форсированными темпами перевозили туда спасённые от Народно-освободительной армии (НОА) остатки американского вооружения и сжигали запасы продовольствия и награбленного имущества.

Однако, несмотря на очевидную обречённость, клика Чан Кай-ши, подстрекаемая её американскими повелителями, не желала сложить оружие. Отступая под неудержимым напором НОА, Чан Кай-ши и его американские военные советники выработали новый план, чтобы попытаться удержать в своих руках южные и западные провинции Китая. Порты Амой, Сватоу и Кантон должны были служить воротами для дальнейшего притока американского вооружения.

Гоминдановцы спешили стянуть свои главные силы в треугольник Нанкин - Шанхай - Ханчжоу.

Наступление НОА, поддерживаемое всем многомиллионным народом Китая, развивалось неудержимо. За три года боёв Чан Кай-ши потерял около 6 миллионов человек. Трофеи НОА исчислялись в 40 тысяч артиллерийских орудий, 250 тысяч пулемётов, 2 миллиона винтовок, около тысячи танков и 100 самолётов. Довооружённые этой техникой армии народа стремились к последним рубежам освободительной войны - к берегам океана.

В эти критические для американо-гоминдановской авантюры дни в Токио произошло свидание между Макарчером и прилетевшим из Америки Джоном Ванденгеймом - личным представителем президента. Подвижность Джона, унаследованная, вероятно, от папаши-гангстера, отличала его от других монополистических «королей» Америки. Для затыкания брешей, образующихся в крепости американского империализма, он готов был лететь куда угодно.

Макарчер хорошо помнил времена, когда Джон Ванденгейм не без робости входил в вагон покойного Рузвельта и когда сам он, генерал Макарчер, несколько свысока глядел на этого грубого крикуна. Но времена переменились. Теперь с Ванденгеймом нужно было считаться уже не только как с финансовой силой, но и как с официальным лицом, способным открыто насовать палок в колёса колесницы, на которой Макарчер рассчитывал прикатить к вершинам неделимой власти над Азией и Тихим океаном.

Первые свидания Ванденгейма с Макарчером происходили без свидетелей в личной резиденции главнокомандующего. Но кое-кто, со слов адъютантов, знал об истерических криках Ванденгейма и площадной брани Макарчера, доносившихся из-за двери генеральского кабинета.

Им было о чём поговорить. Американская авантюра в Китае перевалила через зенит и стремительно катилась по нисходящей кривой к неизбежному концу. Джона выводили из себя неудачи Чан Кай-ши. Он был склонен винить во всём неповоротливость американских военных советников и бездарность генерала Баркли; он называл близорукими кротами генералов Ведемейера и Маршалла. Больше того, Ванденгейм говорил:

- Вы сами, Мак - да, да, я, не боюсь это сказать, - вы сами виноваты в том, что под прикрытием старого дурня Чана не было организовано настоящее американское вторжение в Китай.

- Если бы мы попробовали это сделать, мы тут же встретили бы сопротивление не только всей Азии, но может быть, и самих американцев, - как раз то, от чего нас предостерегал покойный Президент Рузвельт.

- Рузвельт, Рузвельт! - раздражённо возразил Джон. - Идеи Рузвельта были хороши для Рузвельта... Говорите толком и вполне откровенно: вы надеетесь на то, что удастся задержаться на юге Китая?

- Скорее на западе, если...

- На чёрта нам нужен запад, граничащий с Советами! Куда мы имеем оттуда выход? В объятия англичан, в Индию?

- Вы реальный человек, Джон, - спокойно сказал Макарчер. - Индия и англичане - это давно уже не одно и то же.

- Но Индия и Америка - ещё меньше одно и то же.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.