Наутро Григорий Иванович пошел уладить дела с работой - на денек-другой отпроситься надо было, - а Клавдия следом за ним отправилась в библиотеку.

- На-ка вот почитай, Дмитрий Иваныч, - сказала Настасья, собирая завтракать. И придвинула к нему вырванный из тетради лист. На нем широко, рукопечатно стояли слова: «Язык придержи, старый хрен. Беды ищешь на свою голову? Что ж, коли так - придется уважить. Дожидай».

- Что это? - удивился Дмитрий Иванович. Настасья села напротив, положила руки на стол. Глядя на них, сосредоточилась.

- Как тебе уж и пояснить-то, что? К примеру, ты, Дмитрий Иваныч, живешь себе и живешь. И другие спокойно, мирно живут, как правильным людям и дано. А ведь наш-то! - Настасья всхлипнула, глаза рукавом промокнула. - Вот нам и строят угрозы, путают.

- За что же? Кто?!

- Холодильник у нас тут выстроили, года два тому уж как. Крупный, на весь наш район. Ну и есть там один, ох и ловок на руку! Сам тянет и других путает. А мой в возчиках там. Ему до всего дело, кой-кого норовит упрятать.

- Понимаю. - Дмитрий Иванович покачал головой.

- Он и после нее-то, - Настасья указала не записку, - не попятился ведь, башка разудалая Токо озлился. Кричит: «Я его, подлеца, на чисту воду выведу!» Далеко ль до беды? Дмитрий Иванович нахмурился:

- Милицию надо было бы вызвать... Настасья продолжала:

- Да его, жулика этого, на месте схватить надо. Ты бы, Дмитрий Иванович, сам с Гришей поговорил, по-своему, по-ученому-то, а? Я уж об него весь язык обколотила - хоть што ему.

- Хорошо, успокойся. Я поговорю, - пообещал Дмитрий Иванович. И с раздражением подумал: - «Ну, записка, черт с ней. Только зачем ты сам лезешь в эту заваруху, Григорий? И без тебя разберутся». К полудню братья возвращались с кладбища, от стариков, условившись, что этим же летом Дмитрий Иванович приедет опять - помочь поставить новую ограду на могиле. И хотя Григорий Иванович отнекивался, дескать, и сам обойдусь, Дмитрий Иванович настоял на своем. Шли рядом, локоть в локоть: Дмитрий Иванович, высокий, ладный, и щупленький, в полушубке и суконной ушанке Григорий Иванович. По укатанной санями дороге идти было легко. Дмитрий Иванович с трудом распознавал родное село. Ему казалось, что никогда прежде не видал он такого тихого, чистого поселка и не дышал таким ядреным воздухом. Порой он брал Григория Ивановича под руку и, клонясь к нему, удивлялся:

- Да наше ли это самое Анино? Двухэтажные дома! Ведь революция целая, а?! Григорий Иванович, довольный, словно это он сам все выстроил, щурился в улыбке.

- Давно ж ты не бывал здесь, Митя! - И кивал в ответ встречным, касаясь почтительно верха шапки и гордясь своим видным братом перед знакомыми.

- А вот сам ты неважно выглядишь, - осторожно, с участием начал Дмитрий Иванович. - На пенсию бы тебе, Гриша. Право у тебя есть. Отдохнешь. К примеру, я вот...

- Ты другое варево, - не дал договорить ему Григорий Иванович.

- То есть как другое?

- Видишь, как я живу?

- Не слепой. Понимаю.

- Не все понимаешь! На жизнь я не обижен, не думай. Вот и комнату хорошую дали, и пенсия мне положена. Верно. И Кланька моя не обижена, голова светлая у ней. А Настасье рта пенсией не заткнешь, для нее деньги, как алкоголь, все одно.

- Человек она тугой, - подтвердил Дмитрий Иванович, - но ведь понять и ее можно.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.