– Как вас звать? . – Олег Черкесов.

– Ну-ка, товарищ Черкесов, сделайте для начала вот это...

Я отхожу от него, сажусь за свой стол, но нет-нет и оглянусь туда, где на приземистой парте горбится его могучая фигура.

Мне страсть как хочется поговорить с ним, порасспросить. Но ему сейчас не до этого.

Я думаю о двух годах его жизни, о тайге, о его товарищах. Нет, не только лишняя фамилия прибавилась в журнале...

О па была, пожалуй, самой неразговорчивой из всех, кого я записал в тот день. Точно задалась целью произнести как можно меньше слов, сделать как можно меньше движений.

Ее взгляд, как только она вошла, обратился направо. Там стояли низенькие вешалки для малышей. Она с минуту смотрела на них, потом вздохнула и решительно направилась прямо к моему столу.

Кто она?

Столяру далеко не безразлична порода дерева, которое он будет обрабатывать, тем более не безразличен учителю человеческий материал, с которым он будет работать не час, не день, а годы.

Написав заявление на уголке стола, она положила руки на колени, устремила на них озабоченный взгляд и стала ждать.

Перебираю справки. Аверина Люда. В прошлом году ушла из восьмого класса, не доучившись три недели. Устроилась на завод в литейный цех. Я невольно поднимаю глаза.

Оказывается, эта девушка во всем темном, с тихим, усталым лицом только год назад была беспечной девчонкой – с косичками и бантиком.

– Почему же вы не доучились хотя бы до конца восьмого класса?

Она долго молчит, но по губам, ресницам чувствуется, что собирается ответить. В ее карих глазах появляется горечь.

– Мы остались втроем, – как добросовестная ученица, которая считает необходимым отвечать на любой вопрос учителя, наконец говорит она. – Маленький братишка, мама и я... Я сказала: мама, не горюй, я пойду работать... И вот работаю. – Она делает большой глоток – раз, два – н сжимает губы.

– Вы молодец, Люда, – спохватываюсь я, отводя глаза от ее прикушенных губ. – В литейном... Самый тяжелый цех. Я представляю.... У вас в свидетельстве четверки и пятерки. Просто здорово, что вы к нам пришли!

Она оглядывает стены класса, коридор, парты, и что-то теплеет в глубине ее темных глаз. Разглаживается горькая складочка у губ.

– Трудно было сначала?

– Да, немножко поплакала даже... – усмехаясь, морщится Люда. – Когда показали, что делать, и оставили одну, испугалась... Людей много, а каждый занят своим. Я такой одинокой-одинокой показалась себе! Думала, не привыкну. Нет, привыкла. И стала скучать по школе...

Она умолкает, будто испугавшись своей говорливости. Одну руку – на колено, другую – на стол. Строго поджимает губы.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.