Студент в пионерском галстуке

Валерий Храпов| опубликовано в номере №1416, май 1986
  • В закладки
  • Вставить в блог

Да разве не это еще раз доказала старшая дочь Вечерков, Лена? В двадцать лет она мастер спорта международного класса. Многократная победительница первенства Европы, первенства СССР и множества других соревнований по настольному теннису.

«С Леной тоже все получилось случайно, — объясняла Кира Георгиевна. — Полная она была. Полная и высокая — в отца. Это Саша в меня — маленький. А Лена в отца... И я решила ее брать с собой на тренировки — пусть вес сгоняет. Ставила за ширму, чтобы меня не отвлекала. Она и играла. Отец ее в секцию не принимал. Боялся, что позорить она его будет перед ребятами, авторитет подрывать своим непослушанием. Мы на нее внимание обратили лишь тогда, когда она в финал первенства области вышла. Вот тогда отец за нее взялся...»

У Саши нет феноменальных способностей. «Это все родители!» — говорили многие учителя. В этих словах был упрек. Упрек необычный. Обычно учителя жалуются, что родители не занимаются с детьми, что к моменту поступления в школу не обучили ребенка читать и считать. Тут жаловались на другое: слишком много внимания уделяется детям. Некоторые говорили более откровенно: «Это они ради своей славы лишили его детства!»

Но сколько я ни пытался понять, какого же детства лишили Сашу, так и не смог выяснить. Детства с возней на переменах, когда девятиклассники, «играясь» со своим одноклассником, как с младшим братишкой, носили его то на закорках, то под мышкой? Это было? Было. Детства с упоительной рыбалкой на Днепре, любимом Днепре, который никакой Крым не заменит? Детства с любимыми собаками, задумчивой Арой и шустрым Филиппом, потешно изображающим, как валяется пьяный дядька? Так и это есть. Может, он с ребятами в футбол мало гоняет? По подворотням лазит и по чужим садам? Может, и мало. За исключением футбола, мама в этом действительно ограничивает. Ограничивает, но не лишает...

«Да, Саша еще ребенок. Спросишь, как отдохнул в воскресенье. Хорошо, говорит, с ребятами на санках катались...» — улыбаясь, сказал заместитель декана физико-математического факультета Виктор Петрович Берман.

Детство, которое видят вузовские преподаватели, почему-то не видели и не хотят видеть школьные учителя. Одни с внутренней обидой говорили о том, что Саша «не блистал» на областных олимпиадах по математике. Другие сетовали на то, что Достоевского не понял и историю с обществоведением в достаточной мере не осознал... Сетовали так, будто бы за школьным порогом для Саши жизнь кончилась, самообразование и самовоспитание тоже. Ничего не поделаешь — не сумели, не успели вложить... Хотя тут же соглашались, что в политических событиях разбирался неплохо, а Достоевского со временем, с возрастом, как и философию, поймет...

Правда, говорили в один голос, что Саша улыбчивый, приветливый, незлобивый мальчик. Но тут же сетовали, что в коллектив не вписался. От «уже дружащих с девочками» одноклассников его тянуло к одногодкам в шестой или седьмой, где у него были свои друзья. «Рос вне коллектива!» — заключали учителя. Будто коллектив определяется списком в классном журнале да цифрой на дневнике, обозначающими твою принадлежность к этому списку.

Точно так же определяли и негармоническое развитие Саши. Ида Валентиновна Пилипенко, учительница физкультуры, жаловалась, что от одноклассников он, конечно же, отставал в физическом развитии. Да и по сравнению со своими одногодками результаты показывал средние: «На золотой значок ГТО не вытянул, сдал лишь на серебряный...»

Ох, уж эта магия показателей, волшебство привычки мыслить по схемам, по инструкциям! Все учителя в один голос говорили, что и они, и одноклассники очень быстро привыкали к тому, что среди них учится этот мальчик. Да, Саша Вечерок не гармоническая личность, если мерить эту гармоничность прохождением программы средней школы. Но ведь и эту программу Саша освоил на общепринятые четверки и пятерки. И первую сессию тоже сдал на «хорошо» и «отлично», лучше многих сокурсников.

Он учит всех нас — своим трудолюбием, своим стремлением к познанию. Так же, как его родители учат любви и преданности детям. И высокому уважению к ним, уважению требовательностью. Тем, что не сюсюкают с детьми, не играют в бирюльки, не надеются на то, что авось что-нибудь из них да и выйдет, а помогают идти выше и выше и находить удовольствие в том, чтобы раздвигать горизонты своих возможностей.

Хочу подчеркнуть мысль, вероятно, не новую: мы невнимательны к нестандартным детям, их способностям, особенностям развития. Мы часто не понимаем, что наши дети не могут двигаться по жизни с точностью железок на поточной линии. Экстерн за три года мы воспринимаем как чудо просто потому, что у нас его нет, не предусмотрен ни в одной школе, и по пальцам можно перечесть специализированные классы (не говоря о школах) не только для юных математиков, но и историков, литераторов, биологов...

Мы будто не замечаем, как равнодушны к современным детям, к их возможностям «комплексные» программы в детском саду и в школе, формирующие комплексы примитивного мышления по накатанным схемам, задерживающим развитие способных, как Саша, ребят.

Мы жалуемся на возрастающую бездуховность подрастающих поколений, говорим о необходимости гуманизации образования и... урезаем уроки литературы в 9-м классе, уроки нравственности, столь необходимые, как доказано многими исследованиями, именно в 15 — 16 лет. Делаем это вместо того, чтобы повнимательнее посмотреть на уроки математики в начальной школе, которые мало чем отличаются от стародавней арифметики. «Первый класс вроде института» у нас пока что только в песне да в домах немногих вундеркиндов — обыкновенных детей, не лишенных настоящего детства.

Да, трудна дорога в космос. Но не менее труден путь преодоления косности мышления, косных представлений о нестандартных путях развития личности. Трудно быть вундеркиндом, потому что приходится преодолевать трудности порой искусственные, нами же созданные. Потому что мы до сих пор не ответили на множество вопросов, связанных с реформой школы: школа существует для детей или дети для школы? Учатся ли они в ней или их там учат? И могут ли они учиться сами, забегая вперед? А если их учат, то чему? Хождению по кругу, топтанию на месте или стремлению с нашей же помощью пойти дальше нас?

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Федосеевские прилады

Повышают производительность труда и расширяют возможности токаря-универсала. Но пока они никого не заинтересовали, некому внедрять их в производство

Не убить Моцарта

Творческая педагогика

Олег Протасов

Спортивный автограф