Завод «Красный Боевик» Тамбовской губернии.
ЕЩЕ ИЗДАЛИ виднеются его трубы. Одна большая - от гофманских печей стоит сиротливо, облако дыма еще не колыхается над ней, потому что только началась выработка кирпича, - не обсох. А другая, машинного отделения, знай себе отплевывается дымкой.
По сходням таскают рабочие и работницы кирпичи в вагоны. Мелькают и ребячьи фигуры. Трудная работа на погрузке. Только подоспели к контрольным, парни так и осыпали, словно галчата: «Кой черт они нам фартуки не дают, по 11/2 пуда таскать кирпича, весь поизорвешься, да поговорили бы в конторе, может, нас на рамки или на вагонетки переведут, а то работа трудная, да и непостоянная.
Вот нынче пришло 20 вагонов, мы грузим, а как придет 15, нас отшибают, и выходит, один день работаешь, а 3 дня груши околачиваешь». Ребята все покрыты красной кирпичной пылью. Другое дело на рамках или кирпичах. Там отвозят вагонетки, наполненные только что выработанным кирпичом, - работа тоже не легкая, особенно когда напрягаешь все силы, везешь вагонетку на уклон. Но все же здесь не так обрываешь одежду, потому и просятся парни о переводе. И долго слышится: «Вот, если бы на вагонетки!» А тут приходит цехуполномоченный: «Ребята, на общее собрание!» Нехотя, по одному, собираются ребята на парадное крыльцо кирпичной конторы. Парни и девушки, - собралось их более ста, в большинстве из деревень.
Тяжелые условия недорода в Тамбовской губернии заставили многих оставить родную деревню. Слова ячейкового докладчика о работе комсомола среди рабочей молодежи падают на нетронутую еще почву. Расшевеливаются ребята медленно, но все же расшевеливаются. Большое оживление внес вопрос о создании в цехе красного уголка.
Когда после гудка стали расходиться, то галдели деревенские. «Вы бы из ячейки почаще заглядывали к нам, кирпичникам, потому что на механическом заводе у вас более просвещенный народ, комсомольцы». И чувствовалось, что, оторванные от глухой деревни, они, эти рабочие «новички», окунулись в бурную волну комсомольского «бытия». И рано ли, поздно ли эта волна захлестнет их своим бурным разливом.
КЛУБ ЩУРИТСЯ своими порыжевшими от старости воротами на большую базарную площадь. Низкие монастырские стены под нависшими деревьями, и никак нельзя предположить, что за ними находится:
«Лiтнiй Клюб ЛКСМ Петрiвкi» На воротах пятно от афиш. Низкая дверь - (контроль согнувшись помещается) и мы в клубе.
Постепенно опускаются сумерки. Засветилась вывеска на клубе. Со всех концов к клубу стекаются группами швейники, махра, металлисты и т. д.
Читальня быстро наполняется. Читают стоя, иногда где-нибудь на кончике скамейки, держа книгу или газету на весу.
К единственному фонарю, как бабочки, подходят толпами и опять уходят все новые и новые. На сцене кружок репетирует. Со всех сторон головы под занавес просовывают - поглядеть охота. Поздно расходятся - будя сонную тишь города. Это в будни. Но в другие дни иначе.
ВСЕ ЗНАЮТ - кино - по пятаку. У ворот мороженщики, торговки фруктами толпятся. Клуб ульем гудит.
Подходят все новые и новые. Сегодня публика разная - не как в будни; тут и барышня с «кавалером», и «кустарь с семейством» - всех гривенник прельщает (для не членов кл. и КСМ).
Темнеет.
«Скоро начало».
«Держи карман - на афише в 9, значит с комсомольской точностью в 11».
Вдруг тушат свет.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.