Ветер шёл из степи, срывался с прибрежных холмов вниз и жёсткой ладонью бил по широкому взбудораженному Днепру. Река дрожала, сверкала от весёлого весеннего солнца, слепила глаза. А из степи вместе с ветром доносился вечный и всегда волнующий залах очнувшейся от зимнего сна земли.

Белые щеголеватые хаты стояли в окружении вишнёвых и яблоневых деревьев, голые ветки гнулись под ветром, и казалось, будто они расправляют затекшие от сна члены, чтобы, встряхнувшись, одеться снежно - розовой пеной весеннего цветения.

В шесть часов утра село Мишурин Рог уже было пустынно, лишь около большой хаты, где помещались колхозные ясли, слышались похожая на птичье щебетанье детская болтовня да чей - то требовательный плач. Здесь, у колхозных яслей, мы встретились с председателем колхоза «Червоный партизан» Григорием Омельченко и Марком Евстафьееичем Озёрным и сразу же отправились в степь, туда, откуда доносился в село непрерывный гул тракторных моторов.

Земля!... Она раскинулась слеза и справа от дороги - влажная, чёрная, согретая солнцем, чуть дымящаяся, взрыхлённая и пахучая. Озёрный наклоняется, берёт её в широкие чуткие пальцы, и это выходит у него так любовно, так уважительно, что кажется, будто бы в его ладонях лежит что - то необычайно драгоценное и родное. Да, впрочем, так оно и есть - земля!...

Ей посвятил Марк Евстафьевич Озёрный, ныне Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета УССР, лауреат Сталинской премии, весь свой творческий пыл и незаурядные организаторские способности.

По - настоящему любовь Озёрного к земледелию проявилась после того, как он вместе с женой вступил в 1933 году во вновь образовавшийся колхоз «Червоный партизан». С

этого года жизненная история Марка Озёрного неразрывно связана с историей роста и преуспевания советского колхозного строя. В 1935 году Марк Евстафьевич становится звеньевым, а через год по всей Украине проносится весть о небывалом урожае - - по 101 центнеру кукурузы на каждом из 6 гектаров его участка. В следующем году звено перекрыло свой рекорд и собрало по 108 центнеров с гектара, а ещё через год урожайность поднялась до 120 центнеров. 1939 год приносит Марку Озёрному орден Ленина и Большую серебряную медаль Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

К началу войны небольшой колхоз «Червоный партизан» вплотную подошёл к миллионному годовому доходу. Упорный труд колхозников резко изменил старый уклад сельской жизни. Тракторы, автомобили, нефтяные двигатели для поливки полей и молотьбы - всё это облегчало работу, позволяло шире и смелее задумывать и осуществлять планы увеличения богатств колхозного хозяйства. Трудолюбие людей получало щедрую и заслуженную награду.

Так шла жизнь. Ширились и туннели урожайные поля, и песня входила в жизнь, как желанная гостья. С песней работали, с песней отдыхали, о песней возвращались после работы в поле. И, заслышав эту далёкую песню. спешили к печам хозяйки, а дети высыпали на дорогу встречать возвращавшихся хлеборобов.

- Нельзя было узнать родных краёв, - вспоминает Озёрный, - когда мы вернулись сюда после разгрома немцев. От колхоза не осталось и следа. Горько было глядеть на изуродованную, изгаженную минами и железом землю, всё приходилось начинать сначала. Трудно было, но начали...

Мы подходили к полевому стану трактористов.

- Марко Остапович! - зашагал навстречу ему невысокий крепкий человек в зеленоватом ватнике и зимней солдатской шавке - ушан - ко - бригадир трактористов Иван Марченко. - Марко Остапович! Зерно подвезли. Треба решать, сколько на один проход сеялки семян брать будем...

И пока Марченко с Озёрным шагали по полю от подводы с зерном к сеялке и обратно, нам вспомнился один эпизод, весьма показательный для Марка Озёрного, жадного на все новое и лучшее в колхозном хозяйстве.

За два года до войны, во время посещения Сельскохозяйственной выставки, Озёрный познакомился с методами работы знатного хлебороба Ефремова, добившегося небывалых урожаев пшеницы. В колхоз, домой, Озёрный приехал с твёрдым намерением добиться таких же результатов. Правление выделило для опыта два гектара. Собрав своё звено, вместе с которым он выращивал кукурузу, Марк Озёрный начал эксперимент, а осенью бригада собирала урожай пшеницы по 58,9 центнера с гектара. Марк Евстафьевич получил письмо с Алтая, от Ефремова, в котором тот поздравлял его о успехом и вызывал на соревнование. Вызов был принят, но результатов так и не довелось узнать ни Озёрному, ни Ефремову: настало лето 1941 года...

Сейчас лишь изломанный скелет немецкого танка, ржавеющего на краю поля, напоминает о тяжёлых днях войны. Марк Евстафьевич погружает руки в сухую, светлую россыпь отборной семенной пшеницы и, пропуская зёрна сквозь пальцы, говорит в раздумье:

- Пятьдесят восемь и девять десятых... Не так уж это много... - и смотрит на распаханную степь голубыми, очень светлыми глазами; а в глазах пляшет хитринка дерзкого и неутомимого в своих замыслах человека.

Но вдруг эти глаза становятся суровыми, жёлтые, прокуренные усы сердито топорщатся над губой. Озёрный машет рукой и кричит в поле:

- Кто вам дал право? Кто дал вам право три сеялки вместе пускать?!

Передний ездовой останавливает коней. Останавливается и вторая конная сеялка. И только далеко позади продолжает двигаться третья сеялка, запряжённая волами.

- Это что же такое! - сердится Озёрный. - Кто это придумал? Так и до вечера не управитесь. Волы будут отставать, а кони их ждать? Не годится! Где бригадир? Отмель каждому его участок, и пускай сеет

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.