Редко, пожалуй, встретишь такое произведение искусства, с такой счастливой биографией, как у фильма Витаутаса Жалакявичуса «Никто не хотел умирать».

Фильму не исполнилось еще и года от роду. Совсем недавно он вышел на широкий экран. И тем не менее он уже собрал шесть премий. Впервые фильм был удостоен награды на традиционном кинофестивале прибалтийских республик, Белоруссии и Молдавии. Картину признали лучшей среди показанных на этом ежегодном смотре. На состоявшемся через несколько месяцев в Киеве Всесоюзном кинофестивале — он проводится один раз в два года — картина получила сразу три премии. Она снова была признана лучшей. Кроме того, Жалакявичусу вручили приз за лучший сценарий, а актеру Донатосу Банионису — за лучшее исполнение мужской роли. Примерно через полтора месяца Донатос Банионис принял еще одну награду с этой же формулировкой — на этот раз уже на XV Международном кинофестивале в Карловых Варах. К тому времени режиссер картины уже носил почетное звание лауреата премии Ленинского комсомола.

Витаутас Жалакявичус родился в 1930 году. Его биография проста. Окончив школу, поступил на медицинский факультет. Проучился три года и был отчислен по собственному желанию. В 1951 году успешно выдержал конкурсные экзамены во Всесоюзный государственный институт кинематографии. А ровно через пять лет на экраны вышел его первый фильм. Жалакявичус дебютировал в кино своей дипломной работой — десятиминутной лентой «Утопленник». Режиссер сумел посмешить зрителей: сюжет комедии и в самом деле был потешным. Однако заставить зрителей запомнить себя Жалакявичус не смог: анекдот, положенный в основу «Утопленника», был с «бородой», а режиссура в фильме просто обескураживала своей неоригинальностью.

Однако не очень удачный дебют в области комедии нимало не смутил начинающего кинематографиста. Похоже было, что он и впрямь собирается стать комедиографом. Когда постановщик комедии «Золотые паруса», предчувствуя провал, отказался продолжать работу над фильмом, Жалакявичус с энтузиазмом берется заменить его. Он заново переснимает почти всю картину. Но, увы, она не становится от этого лучше. «Так закончилось мое второе и последнее покушение на комедию», — вспоминает режиссер.

В поисках материала для своего следующего фильма Жалакявичус обращается к литературе. Пожалуй, даже не стоит называть роман, на котором он остановил свой выбор. Жалакявичус обошелся с первоисточником без особой почтительности. Это было скорее оригинальное кинопроизведение, нежели экранизация. Правда, «оригинального» в нем было не так уж много. В «Адомасе» был весь набор образов, сюжетных ходов и положений, которые неизменно присутствуют в посредственных произведениях, рассказывающих о поисках человеком счастья в условиях буржуазного общества.

Но было в картине и другое — стремление режиссера найти свой кинематографический язык, на котором он мог бы говорить со зрителями о вещах ему дорогих и близких. Молодой кинематографист стремился овладеть «глиной» экрана, поэтическим мышлением.

В 1958 году имя Жалакявичуса снова появилось на экране. В титрах «Живых героев» он упоминался дважды — как художественный руководитель картины и как постановщик одной из новелл, (картина состояла из четырех самостоятельных короткометражек). «Живые герои» имели огромное значение не только для творчества самого режиссера, но и для всего литовского кино. Принято считать, и это справедливо, что именно с «Живых героев» началось национальное киноискусство Литвы.

Витаутас Жалакявичус — художественный руководитель постановки мог гордиться картиной. Витаутас Жалакявичус — режиссер в «Живых героях» потерпел неудачу. Его новелла о счастливом, золотом детстве, завершающая фильм, оказалась самой слабой.

Неудача короткометражки была «запрограммирована» в сценарии. В нем не было ничего неизвестного, не было тревоги, не было сколь-нибудь свежей мысли. Маленький герой новеллы являл собой образец умудренного, сложившегося человека, готового к жизни, знающего все на сто лет вперед.

В 1959 году «Живые герои» представляли на Международном кинофестивале в Карловых Варах советское киноискусство. Фильм демонстрировался без заключительной новеллы: буквально за несколько минут до показа, уже в проекционной будке, Жалакявичус отрезал ее. Неудача подсказала решение, которое станет правилом: ничего не делать походя.

Наступила пауза. Длительная, затяжная, в несколько лет. Друзья шутили, но в их шутках сквозила тревога: зрители забудут тебя. Но Жалакявичус упорно не хотел «ничего делать походя». Его новый фильм появился на свет только через пять лет после «Живых героев». Этим фильмом была «Хроника одного дня».

Фильм создавался трудно, иногда просто мучительно. «Каждый раз, приходя на съемку, я заново переделывал эпизод», — признавался Жалакявичус. Существует три варианта сценария. По каждому можно снять самостоятельный фильм, непохожий на другой.

Картина была задумана как камерная, интимная драма. О непонимании людей друг другом. Об одиночестве. О памяти, которая угасает. О дружбе и любви, которые есть только тогда, когда люди видят друг друга. О том, что человек живет воспоминаниями о прошлом и мечтой о будущем. И о том, что без прошлого нет настоящего. Автор хотел как бы восстановить связь времен.

Но в процессе работы замысел стал разрастаться в нечто более тревожное, более лично интересующее режиссера. По-прежнему исследуя связь времен, Жалакявичус выдвигает на первый план тему гражданской ответственности человека за все, что было, есть, будет. Очистилось от сомнений прошлое и будущее.. Стало важно, каким гражданином ты являешься сейчас. «Хроника одного дня» — произведение сложное, многоплановое. Оно строится на соединении, столкновении нескольких изобразительных рядов. Течение сюжета — сам по себе он прост — то и дело прерывается воспоминаниями героев, их экскурсами в прошлое, лирическими отступлениями. Один образ картины наслаивается на другой, сообщая «Хронике» эмоциональное и интеллектуальное напряжение.

Своим фильмом Жалакявичус прежде всего обращается к разуму зрителей. Картина порой развивается как логическое рассуждение. Но первое впечатление от кадров, несомненно, эмоционально. Оно сродни удару током. Вспомните хотя бы это... Четырехугольник кулацкого двора в Сибири. Смертной мукой затуманенные глаза продотрядовца, закопанного по шею в землю. Распластанное, распятое на козлах для пилки дров тело его товарища. Но Жалакявичусу мало того, чтобы зрители пережили, прочувствовали увиденное на экране. Он хочет и добивается от них большего — соучастия в своих раздумьях, в поисках истины, которую ищет сам.

«Хронику одного дня» встретили по-разному. Мнения были взаимоисключающие. Одни безоговорочно принимали картину. Другие так же безоговорочно отвергали ее.

Мне хочется из хора критических голосов выделить один. Он кажется мне наиболее справедливым. Голос человека, чей авторитет в кино не подлежит сомнению, — Сергея Аполлинариевича Герасимова. «Пафос фильма, — писал он о «Хронике», — в прямом и нелицеприятном разговоре о совести коммуниста, то есть такого человека, который волей истории идет впереди всех, который не имеет права находить скользящие, уклончивые ответы, отчитываясь перед собственной совестью. Вопрос, поставленный картиной, очень важен: да, дальнейшее движение к коммунистическому обществу возможно только при постоянной проверке совестью каждым из нас своих действий и поступков.

...«Хроника одного дня» — фильм удачный, отмеченный печатью гражданской страстности и таланта».

Итак, мнения о картине были разными. Мнение же об ее постановщике было единым: несомненно, один из одареннейших наших режиссеров. Своим следующим фильмом, «Никто не хотел умирать», Жалакявичус подтвердил и утвердил это мнение. «Хроника одного дня» и «Никто не хотел умирать» — фильмы настолько несхожие между собой, что кажется, будто делали их разные художники. Усложненный язык в первой картине и ясный и простой во второй. В «Хронике» — разорванность композиции, в «Никто не хотел умирать» — подробное, последовательное изложение событий. Однако, несмотря на их внешнюю непохожесть, в картинах есть общее: жизненная гражданская позиция автора. Она проста, честно и мужественно говорит о том, что тебе дорого, что по-настоящему волнует.

На пресс-конференции во время XV Международного кинофестиваля в Карловых Варах Жалакявичус рассказал историю создания сценария. «После освобождения Советской Армией нашей земли от гитлеровских оккупантов в Литве осталось немало приспешников фашистов, не успевших вовремя удрать. Их вооруженные банды прятались в лесах, совершали налеты на деревни, терроризируя крестьян. И чем отчаяннее, безнадежнее становилось положение бандитов, тем более они ожесточались. Деревни и хутора жили в постоянном страхе. Этого было достаточно, чтобы разбудить творческую фантазию. Я написал сценарий. Позже, примерно через год, когда мы уже снимали фильм, председатель одного колхоза рассказал мне историю, сходную с той, что я описал в своем сценарии. У этого человека бандиты застрелили отца. И тогда они — пятеро его сыновей — взялись за оружие и очистили деревню от бандитов».

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.