Станки на все руки

Но сперва все-таки нужно было научиться самому...

Я завел общую тетрадь и стал записывать в нее техпроцессы на детали, которые фрезеровал, последовательность подачи деталей на сборку. В эту же тетрадь я записывал изменения, которые вносил сам в технологический процесс. Получалась заметная разница: способы обработки деталей, которые применял я, позволяли повышать выработку. Причем стойкость фрез не понижалась, и мой станок работал нормально:

На заводе тем временем много говорили о почине Стаханова, о том, как нам поддержать этот почин. (Мог ли я тогда думать, что вскоре познакомлюсь с Алексеем Стахановым и подружусь с этим обаятельным светловолосым пар-нем на всю жизнь.) Одни считали, что у нас это не пойдет: станки делать – не уголь копать. Другие держались иного мнения.

...Цех получил задание срочно изготовить детали – запорные крышки. Мастер Поляков сказал мне:

– Поднатужься, поработай хоть три смены, но сделай в срок. Я примеривался и так и этак – выходило все одно: если следовать отработанной технологии, то никак не справиться с заданием. Решил фрезеровать одновременно две крышки двумя резцами. Скорость резания довел до 27 метров в минуту (по техпроцессу – 16), а подачу – до 34 миллиметров в минуту (по техпроцессу – 21).

Получилось!

Мастер с утра беспокойно спрашивает: «Много сделал?» Отвечаю: «Все!» В этот же день я был в кабинете у директора завода Захара Григорьевича Сушкова. Мы сидели рядом с парторгом цеха Костей Зюзиным, и, чего уж скрывать, оба побаивались: как отнесутся к рекорду. Все же, что ни говори, нарушил я самовольно технологический процесс.

– Поздравляю, Гудов, – говорит тут секретарь парткома Черных, – на 410 процентов норму выполнил. Так-то, вот. – И с улыбкой обратился к Косте: – Что ж ты, Зюзин, передовиков скрываешь? Это же первый стахановец в станкостроении!

Вслед за моим рекордом на Доске показателей запестрели фантастические цифры. Больше пяти норм дала Клава Круглушина, шлифовщик Алексей Твердое выполнил норму на 600 процентов, а револьверщик Коля Волков выдал «на-гора» за одну смену восемь норм!

...Сегодня на Станкозаводе более двухсот рабочих уже справились с заданием десятой пятилетки, каждый второй заводчанин – ударник коммунистического труда. «Выполним задание 10-й пятилетки к 110-й годовщине со дня рождения В. И. Ленина!» – под таким девизом развернулось социалистическое соревнование на дважды орденоносном станкостроительном заводе. Более двадцати бригад взяли такое обязательство. Инициатором этого рабочего движения стала комсомольско-моло-дежная бригада Комарова.

– Прежде чем бросить такой клич, мы подсчитали свои возможности, выверили каждый рабочий час. Видим, что сумеем. Даже запас есть. Бригада тогда уже подходила к рубежу новой пятилетки, – рассказывал Владимир Григорьевич. И с улыбкой добавил: – Молодежь сейчас широко шагает. С ней рядом и мы моложе становимся.

В 1932 году наш завод выпустил всего тридцать шесть токарно-револьверных станков. Но уже в следующем – 466, а через год – 1031 станок отгрузили мы народному хозяйству страны.

В декабре 1935 года газета «Правда» писала: «Коллектив Станкостроительного завода имени Серго Орджоникидзе отказывается от 8 миллионов рублей новых капиталовложений, 80 станков и от строительства нового цеха, обязуясь выполнить пятилетку в 4 года».

За первое десятилетие завод освоил выпуск сорока восьми типоразмеров станков, увеличив объем производства почти в шесть раз. Таких темпов не знала еще мировая станкостроительная промышленность.

Осенью 1941-го завод эвакуировали на Урал. Здесь, у Андреевского оврага, остался лишь спеццех. От первых же бомбежек вылетели все стекла из окон – их заколотили фанерой. Отключили отопление, а холод был в ту зиму страшный. Работали в пальто, ватниках, закутывались в одеяла. Но от станков не отходили по шестнадцати часов. Спали тут же, в цехе. Старики, женщины и подростки встали к станкам. Пацаны, девчонки не дотягивались порой до суппорта, им подставляли перевернутые патронные ящики. Цех делал затворы для ППШ, капсульные взрыватели типа «KB», минометы-лопаты.

А в далеком уральском городе Нижнем Тагиле наши товарищи выпускали знаменитые «тридцатьчетверки» – танки «Т-34».

В первые послевоенные годы завод восстанавливался, набирал мощь. Как раз в то время мы начинали делать токарные автоматы – первые в отечественном станкостроении. Чуть позже пошли агрегатные станки, автоматические линии. За освоение выпуска станков с ЧПУ заместитель главного конструктора завода Соколов и начальник КБ Мезивецкий стали лауреатами Ленинской премии.

А Николай Сергеевич Чикирев в пятьдесят первом, когда еще работал токарем, прикрепил к своему пиджачному лацкану медаль лауреата Государственной премии СССР. «За коренное усовершенствование методов работы на производстве...» – было отмечено в Постановлении.

Нынче на нашем заводе немало знатных людей. Ленинской премии удостоены наладчик Ершов и начальник цеха Творогов, лауреатами Государственной премии СССР стали токарь Копьёв и шлифовщик Лидовских. Орденом Ленина награждены наладчица Колтомова инженер Хромова, начальник цеха Мещанкин, расточник Вавилов... Каждый пятый заводчанин награжден орденом или медалью, каждая третья рабочая бригада – коллектив коммунистического труда.

...Сборка – сердце завода. Собственно, здесь и рождается станок. Но если быть точнее, то рождение его – путь долгий и весьма сложный. И начинается он с эскизов конструкторов, с десятков и сотен ватманских листов, на которых разработчики раскладывают будущий автомат на узлы и детали. Станкостроение – одна из самых трудоемких отраслей промышленности. Ведь для того, чтобы изготовить лишь один агрегатный станок (то есть станок, предназначенный для обработки какой-либо конкретной детали, а не для массового производства), нужно прежде всего изготовить специальную оснастку. Без нее не сделаешь ни одного узла для будущего станка. Изготовлением оснастки занимаются в нашем механическом цехе самые квалифицированные станочники. Здесь зачастую необходима изобретательская жилка, филигранная точность.