Карбас погоняют...
– Я тоже думала об этой песне, – сказала Галка. – Как могла она попасть сюда, в сибирскую деревушку?
Лыков пожал плечами.
– А я знаю, – сказал Ленька.
– Ты все знаешь.
– Ей-богу, Галка, знаю. Я по говору догадался. Здесь еще живут слова, которые в общерусском языке давно исчезли.
– Например? – сказал Лыков.
– Например, «вехотка». Ни один абориген не назовет ее мочалкой.
У помарав то же самое. И еще тут говорят о неопрятном человеке: «Ободрался весь я ходит, ремушкам трясет». А помор скажет: «Поизносилась одежа, вся в ремки ваялась».
– Aй да Ленька! – сказал Лыков. – Галка, этот начинающий филолог прославит вашу фамилию, помяни мое слово.
Гостей встретила и провела в горницу сама старуха Агафьиха. В горнице сидели несколько пожилых женщин, разнаряженных как на праздник. Галка заметила, что от них уже попахивает винцом. Молодых пока не было. Видео, они прибудут попозже.
Гостей усадили за стол и поднесли по стакану браги.
– Выпейте для почину, дорогие гостюшки, –.говорила Агафьиха, держа наготове тарелку солевых груздей. – Медовуха сладкая да старая, мигом огонь по жилам побежит...
Ленька выпил первым и стал возиться с магнитофоном. Хозяйка обнесла брагой и женщин.
– Готово, – сказал Ленька. Женщины притихли.
– Ну, чем же наших гостей распотешить? – спросила Агафьиха и, присев на лавку рядом с женщинами, что-то шепнула им на ухо.
– Внимание, – сказал Ленька и нажал кнопку, – записываю!
Ой, не пыль во поле запылилась, – тонким девичьим голосом завела Агафьиха.
Не туманы с моря подымаются...
И пять слаженных, еще сальных голосов подхватили:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.