Среда обитания

– Флорентий Никифорович ничего об этом не слышал.

– Он не коллекционирует старинные иконы?

– Нет.

– Назовите, пожалуйста, его фамилию.

– Лосев. Флорентий Никифорович – известный ученый, специалист по фольклору. Коля очень любил его. – Рожкина замолчала и рассеянным взглядом обвела стеллажи с книгами. – Кому теперь нужны эти ученые записки? – с горечью сказала она. – Даже к букинистам не отнесешь... А Коля был жив, и книги жили.

– Наталья Викторовна, вам так и не удалось выяснить, что за коллекцию обнаружил Николай Михайлович?

Рожкина развела руками.

– Он не сказал об этом никому. Так странно... Коля был очень общительным человеком. Может быть, не был уверен, что все удастся? Вы знаете... – Женщина как-то болезненно сморщилась, словно вспомнила что-то очень неприятное. – Коля последние дни ходил очень расстроенный.

Белянчиков вдруг почувствовал острое сожаление оттого, что муж этой приятной и, судя по глазам, доброй и умной женщины погиб как раз в тот момент, когда обнаружил что-то интересное. Какую-то коллекцию книг и документов. Это обстоятельство волей-неволей наводило на определенный ход мыслей. И Белянчиков спросил:

– Эти документы времен войны?

– Не знаю, – с сомнением ответила Рожкина. Она несколько секунд помолчала, вспоминая, при каких обстоятельствах рассказывал ей муж о находке. Потом покачала головой. – Нет, нет, к войне они относиться не могут. Коля сказал: «Мать, кажется, я наткнулся на что-то новое. Наш старик разинет варежку». – Наталья Викторовна грустно улыбнулась. – Коля любил шутку, острое слово. На самом-то деле он уважал институтское начальство.

– Но почему вы решили... – начал Белянчиков.

– Понимаете, Коля имел в виду академика Яцимирского. А он занимается петровской эпохой.

«Ну и что? – подумал Юрий Евгеньевич. – Одно другому не мешает. Яцимирский занимается стариной, а Рожкин мог найти документы, проливающие свет на чью-то деятельность в годы Отечественной войны. И мог предположить, что академик «разинет» рот от удивления, узнав что-нибудь неприятное о своих сотрудниках». Но вслух сказал:

– Почему же вы не сказали об этом следователю?

– Это все так далеко...

– Но ведь, наверное, надо продолжить поиски?' Пусть возьмутся коллеги.

– А что искать? – тихо спросила Рожкина. – Он не оставил никаких записей. Никакого намека.

– А где он мог наткнуться на документы? – спросил Белянчиков. Он плохо представлял себе характер работы покойного.

– Трудно даже предположить. Коля занимался архивами в самом институте, бывал в рукописном отделе Публички... В государственном архиве... – Она задумалась, припоминая, где еще работал муж. – Ездил в Москву, в Институт мировой литературы. Был в экспедиции в Архангельской области.