«Современники»

Он снял очки, чтобы их протереть, и, к удивлению моему, оказался прехорошенькой круглолицей девушкой лет семнадцати. Разглядев инженера, девушка подняла свои чёрные брови, на которых так и искрились росинки влаги.

- Это вы, Иван Кириллович! А я думаю, кто это в такую метель да на «Победе»... Вот и не зря меня подобрали. Я вашу просьбу не только выполнила, а и перевыполнила. Вот! - Девушка многозначительно похлопала рукавичкой по одному из своих тючков.

- Если бы у меня все начальники шахт так слово держали! - отозвался инженер. - Но как же это вы, Валенька, ухитрились перевыполнить мою заявку? Я, сколько мне помнится, просил вас достать только брошюру Поспелова.

- Везу, везу вам Поспелова и ещё везу интересный сборник о международном значении ленинизма, потом статью Мао Цзэ-дуна... А вам спасибо, выручили... Иду и думаю: а вдруг опоздаю на первую шахту к смене? Сама утром им позвонила: мол, буду - и вдруг не приду...

- И не пришла бы, какая беда!... Из-за этого у них там обвала бы не произошло. Разве это резон - В темь, в метель и пешком? - заворчал шофёр.

- Ну-ну, вы так, товарищ Петухов, не говорите. Завтра воскресенье, отдых, как же людям без книг... Сами мне каждый раз про «Пугачёва» напоминаете.

- Неужели достали? - оживился шофёр и обернулся так резко, что машина метнулась в сторону.

- Увы, «Пугачёва» всё ещё механик Сергеев держит. Все три тома. Тёща читает. Вы знаете, товарищи, тёща Сергеева - это мой злой рок... Страшно начитанная тёща, новинки так и хватает, но читает ужасно медленно. Оправдывается: внук очки разбил. Я вот всё собираюсь заказать ей в городе очки, а то она мне весь книжный конвейер задерживает.

Капельки растаявшего снега всё ещё сверкали на бровях, на щеках, на локоне, выбивавшемся из-под ушанки, но девушка, повидимому, чувствовала себя в случайно подобравшей её машине совершенно как дома. Непринуждённо болтая, она добродушно и доверчиво посматривала вокруг ясными зеленоватыми, очень, должно быть, близорукими глазами, казавшимися неестественно большими за толстыми линзами. От неё веяло юностью, морозом и какой-то ясной чистотой.

- А Громову я, кажется, выговор влеплю в приказе за то, что он вам машины не даёт, - сказал инженер, и чувствовалось, что он с трудом сдерживает улыбку.

- Что вы, Иван Кириллович, как можно! - всполошилась Валя. - Товарищ Громов действительно скуповат, но ведь он же хозяйственник. И машину он мне дал - целый семитонный самосвал. Но я отправила его за углем для библиотеки. Подумаешь, расстояние - семь километров, что я, кисейная барышня, маменькина дочка какая-нибудь! Я такой же работник, как и все... Простите, товарищ, а вы не новый инженер с третьей шахты? Нет? А то тут появился какой-то странный инженер: вот уже месяц работает и ни одной книжки у меня не взял.

Узнав, что я из Москвы, девушка смолкла. Она забилась в уголок сиденья и затихла, придерживая стопки книг, чтобы они не мотались по кабине. Странно было увидеть на её круглом лице, таком румяном и здоровом, налёт задумчивой грусти. - Москва! У меня там мама... На Арбате... Старенькая уже... Она даже не плакала, когда я заявила, что еду на стройку коммунизма. Она только сказала: «Куда ты, Валёк, со своими глазами, Ты ж ничего не видишь, будешь на всё натыкаться, всем мешать...» Иван Кириллович, я разве кому-нибудь мешаю?

Я конечно, на подземные не прошусь, но я же приношу пользу? Работаю?.. А хорошо сейчас в Москве, да? - Девушка оживилась, за толстыми линзами очков в близоруких глазах её сверкнула отчаянная лукавинка. - Вы скоро обратно? Вот и чудно, вы мне поможете. Я дам вам маленький списочек, вы зайдёте в Ленинскую библиотеку и убедите их прислать мне из передвижного фонда все эти книги. Ладно? На месяц... Тут у нас трое кандидатские диссертации защищают. Я им литературу выписала через обменный фонд, но не всё, кое-чего не хватает. Обещаете? Обещаете, а? Ну зайдите, что вам стоит!

- Ещё не родился такой человек, который посмел бы отказать нашей Вале, - заметил инженер. - Тут к нам для консультации один академик приезжал, так она у него ещё не изданный курс лекций для наших диссертантов выпросила. И ведь что удивительно, недолго сопротивлялся. Прислал.

- А как же! - убеждённо произнесла Валя. - Что же, им научную работу прекращать из-за того, что они тут, на стройке, а не в Москве?

- И много у вас книг читают?

Строго сведя тёмные, чётко очерченные бровки со щёточками у переносья, девушка бросила на меня уничтожающий взгляд.

- Скажите сначала, почему вы это спросили? - Она сердитым жестом достала откуда-то из кармана ватника кожаную папочку, протянула мне и произнесла с подчёркнутой сухостью: - Можете просмотреть абонементы первой шахты.

Заношенная пухлая папка ещё хранила валино живое тепло. Девушка сейчас же её отобрала, без выбора выдернула абонементную карточку и, держа её, точно хрупкую и очень дорогую ей вещь, сердито проговорила:

- Вот Попов Матвей. Проходчик. Каждый месяц ставит рекорд и сам его побивает. Очень знатный человек. Ведь так, Иван Кириллович? Прочёл за год семнадцать книг. И каких! Смотрите, смотрите! Энгельс «Происхождение семьи», Ленин «Материализм и эмпириокритицизм», Чернышевский «Что делать?» Сейчас вот ему четвёртый том Сочинений Сталина везу... Он учится по первоисточникам...