— Ни один проводник тебя не пустит, — повторяла проводница, не поворачивая головы. — Потому что закон. В багаж сдавай.

«Авоська» развязалась, и по асфальту, теряя белые листья, покатился кочан капусты. Женщина остановилась, не добежав до следующего тамбура, в отчаянии бросила под ноги кошелку, опустилась на корточки и заплакала, охватив голову руками.

— Эх вы, а еще человеком называетесь! — сказал отец проводнице, поднимая кочан. — Каменная!

— Нельзя, гражданин, не имею права, — ответила та заученно, не выказывая никакой обиды. — Начальник мне выговор за нее даст. Указания закона!

— А указаний человеческой души разве не бывает? — миролюбиво произнес отец. — Вы ведь женщина! Поставьте себя на ее место!

Начали собираться люди.

И вдруг проводница ожила. Она деловито сунула трубки с флажками в карман.

— Ладно уж, садись! Надоели!

И сама первая подняла кошелку и бросила в тамбур.

— под лавки прячь! — крикнула она Алексею, который вместе с женщиной понес в вагон вещи.

— Я пошлю вдогонку письмо вашему начальнику, — сказал отец, когда поезд уже трогался, — на случай, если он ее...

— Не надо! — взмахнула проводница свернутым флажком. — Сама заступлюсь!

Вышли с вокзала молча. Алексей ждал, что отец будет говорить о случившемся.

— Эх, и пропустили же мы автобусов! — сокрушенно покачал он головой. — Бежим. Вон как раз стоит!

С отцом в цехе работал Андронов, гремевший одно время как выдающийся сверхскоростник. Но слава очень быстро прошла, а Андронов быстро скатился до среднего уровня и даже ниже. Но за ним остались замашки и привычки «знатного» человека.

Товарищи долго терпели Андронова. Если ругали, то по пустякам, что он считал обыкновенной придиркой. Всерьез раскритиковал его на рабочем собрании отец.

— Ну, Григорий Александрович, держись! — говорили друзья, провожая отца с собрания домой. — От Андронова всего можно ожидать.

— Если он человек, — поймет, — отвечал отец.

И вдруг в этот же вечер, когда семья укладывалась спать, в дверь громко постучали. Алексей, лежавший уже в постели, услышал в коридоре сначала чужой хриплый бас, а затем громкий голос отца:

— Входи, Иван Николаевич, не стесняйся! Входи!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.