- Речь пойдет, - сказал он секретарю редакции, - о старике - колхознике и его сыновьях - советских интеллигентах. Если не подходит, я ухожу.

- С чего вы взяли, что не подходит? - испугался секретарь. - Наоборот, очень подходит. Запритесь в комнате и пишите.

Начало очерка не вытанцовывалось у Ржаного до тех пор, пока он не вспомнил о пышной бороде Федулыча. После этого дело быстро пошло на лад. О бороде Ржаной написал две страницы, называя ее библейской, патриаршей, народной и даже почему - то адмиральской. Подконец Ржаной немного запутался: у него получалось, будто Федулыч сумел обзавестись бородой только при советской власти. Но когда Ржаной начал описывать разговор с колхозником, опять все пошло гладко.

«Уже занималась заря, - вдохновенно писал В. Ржаной, - а беседе не было видно конца. Вот он, родоначальник новой народной интеллигенции! - подумал я. - Простой, как римлянин, и мудрый, как фольклор.

Светало... Где - то лаяли псы, поросшие густой шерстью. За околицей мела поземка. Вдруг под окнами, весело позванивая гусеницами, пробежал трактор.

- Может быть, мой сын делал? - сказал Федулыч, улыбаясь милой, но хитрой крестьянской улыбкой. - А? Как по - вашему?

Что я мог ответить этому замечательному старику, такому прямому и не гнущемуся, как осока? Я посмотрел в упор на его мужественную бороду и подумал: «За сынов, за интеллигентов спасибо».

Затем Ржаной принялся живописать сыновей Федулыча.

«Все бухгалтеры крутят арифмометры, - рассуждал Ржаной, - а Григорий - бухгалтер. Стало быть, он тоже крутит арифмометр. Так и запишем».

Следуя этому методу, Ржаной без особого труда набросал в своем очерке портреты всех сыновей - интеллигентов. Все они получились в одинаковой степени настойчивыми, пытливыми и «не гнущимися, как молодые дубки». Отличались они друг от друга только тем, что один пытливо разглядывал чертежи, другой пытливо преподавал географию, третий пытливо крутил арифмометр и т. д.

Очерк был готов на другой день. Название его не претендовало на особую свежесть: «Отцы и дети». Редакция «Многополья» от души радовалась, что ей удалось законтрактовать продукцию В. Ржаного еще на корню. Задержав верстку журнала на две недели, очерк втиснули в очередной номер.

В. Ржаной подумывал теперь, как бы ему выкроить из беседы с Федулычем повестушку. Но тут грянул гром с ясного неба. В одной из центральных газет появилась статья молодого критика С. Прохорова. Очеркист был назван в ней пошляком, а его очерк халтурным и приспособленческим. - Это поклеп! - жаловался всем Ржаной. - Меня оклеветали. Прохоров не нюхал деревни. Он не знает народной интеллигенции. Он заплесневел в своем кабинете. Я ему докажу!...

И Ржаной пошел объясняться с критиком.

Интересно все - таки знать: чем кончился разговор между критиком и очеркистом?

Ведь С. Прохоров был пятым сыном колхозника Федулыча, тем самым, что «пошел по письменной части».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.