- Здесь! - радостно сказал Ванятка.

- Брод? - коротко спросил Вилин.

- Там увидим. Теперь уже все равно... Машина медленно вкатывалась в бурлящую воду. Шасси дрожало под толчками течения. Ванятка положил руку на тормозный рычаг, и пальцы его чуть заметно вздрагивали, готовые сжаться и рвануть.

Радиатор все ниже и ниже нависал над хлюпающей водой.

«Только бы не яма...» - быстро, как стремительные струи, мелькали мысли рулевого. И внезапно мотор шатнулся. Он весь дернулся вперед, взбивая пузырчатую пену, рванулся и тотчас, схваченный тормозом, остановился.

«Яма!» - сверкнуло в мозгу Ванятки. Сердце едва не оборвалось в эту яму, скрипнули пальцы и зубы.

«Что делать?» - впервые шофер беспомощно, точно ребенок, огляделся по сторонам, и глаза его скользнули по такому далекому, такому желанному берегу. Скользнули растерянно и тревожно.

«Где мель? Где глубина? Отступить? Искать снова?» - суматошилось в утомленном мозгу. Горячие пальцы Вилина почти обожгли стиснутый на колесе кулак шофера. Ванятка напрягся, чтобы уловить задыхающийся шепот. - До поезда... полчаса! Тогда Ванятка решился. Он встал, распахнул дверцу будки и вытащил из кармана складной нож. Потом перекинул руки на платформу, подтянулся и, черпнув сапогом жгучей воды, перебрался к плугам.

Красноармейцы щедро и плотно прикрутили их к могучему кузову. Надо было вырезать кусок веревки, возможно меньше ослабляя крепления груза. «Откуда лучше? Эту, пожалуй». Лезвие впилось в пеньку. Директор беспокойно следил, как Ванятка обвивает себя концом тонкого каната, прикручивая другой к рулю. Потом шофер зажмурился и прыгнул в кипучий лед перепутанных струй. Его обожгло и сдавило. Секунду человек стоял шатаясь, по грудь в клокотавшей воде, напрягая все силы, чтобы не упасть. Сердце стучало, как мотор. Цепенящий холод стиснул, точно челюсти капкана. Ванятка наклонился и, плечом вперед, рванулся вдоль кожуха мотора. Течение, свирепея, прижало его к переднему колесу. Скрипнув зубами, он оттолкнулся от пружинистой резины и выбился вперед. На третьем шагу холодные волны смяли его, как жидкую глину. Но и падая, он занес ногу вперед; дно повышалось. «Подтянуться! - отплевываясь, хрипя и пытаясь плыть подумал Ванятка. - Подтянуться... надо».

Тогда-то, словно удерживая и призывая за собой, пульсом непреодолимой жизни где-то совсем рядом ровно застучало бодрое, металлическое сердце. Оно гремело вызовом и силой, и созвучно, как покорный камертон, ответило ему жалкое, слабеющее сердце человека. Ванятка, качаясь, почти повиснув на веревке, поднял глаза.

Стальной кожух протягивался к нему, как горячая дружеская ладонь. «Слон», рыча, лез вперед, расшибая волны. Над неуправляемым рулем, раздирая рот от сиплого крика, стоял сумевший-таки включить передачу Вилин. Он подтягивал веревку.

- ...езь!... езь!... - доносилось через гвалт мотора и течения. Ванятка положил бессильные руки на железо сострясавшегося крыла.

- Разом! Разом, - ревел сверху Вилин, и растрепанная борода его жалко тряслась.

Ванятка скрежетнул зубами и прыгнул. Он распластался всей екнувшей грудью на жестком крыле и вытянулся не шевелясь, вычерпанный до дна этой последней вспышкой воли. Оледеневшие ноги висели в ревущей воде. Директор, надрываясь, тащил шофера за воротник: «Слон», гремя, уже поднимался на топкий берег.

4

Слабо наезженный ровный проселок бежал вдоль прямой, как выстрел, рельсовой колеи в чуть туманную ветреную даль. Вилин привстал с сиденья я посмотрел налево. В вялых глазах его уже не было надежды.

- Двенадцать пять... поздно, - хрипло сказал он.

- До Болотной километров двенадцать осталось... а пассажирский стоит там семь минут... Поздно... - повторил он и потупился. Очередной ухаб плавно качнул рессоры. И в тот же миг откуда-то сзади пронесся протяжный голодный вопль. Где-то близко, надрываясь, заорало тяжелое медное горло, заорало тревожно и настигающе: «Иду-у, иду-у!»

Люди в автомобиле обернулись разом.

- Пассажир! - растерянно крикнул Вилин. Опоздавший поезд нагонял расстояние. Он выскочил из бесконечной дали внезапно и стремительно, как юркая ящерица, в яростном беге разматывая зеленый, бесконечный хвост. Над трубой, обрываясь, летела натянутая, точно басовая струна, полоса жирного бурого дыма. Дробный гвалт колес и пыхтение мятого пара нарастали, точно шум погони.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.