- Ладно, Сердюк, - сказал наконец Цветков.-У нас еще разговоров будет много. Все переберем, все вспомним. Раз уж нам встретиться довелось.
Сердюк поспешно согласился.
- Чувствую, гражданин следователь. Очень даже. И потому размышлять начинаю.
- Во, во! Лучше поздно, чем никогда, - согласился Цветков. - Размышляйте. А пока скажите: зачем вчера на дачу к вам девушка приезжала?
На лице Сердюка отразилось такое удивление, что Цветков с сомнением подумал: «Горина не выходила из машины, так что он может и не знать, что она приезжала. Но тогда...»
- Убейте, не знаю, - горячо ответил Сердюк, прижимая руки к груди. - Чтоб мне свободы не видать!
- А что вы мне там, на даче, насчет портсигара сказали, помните?
- Это да, помню. - Сердюк сокрушенно вздохнул. - По злости сорвалось. Никакого я портсигара видеть не видел.
- А ведь мы его у Туликина отберем, учтите.
- Ваше право. Чего ж...
«Ох, придется с ним повозиться! - подумал молчавший все это время Виталий. - Пока повозимся, все нервы по одному вытянет».
- И деньги, которые на даче нашли, тоже, конечно, не ваши? - спросил Цветков.
- Ясное дело. Да господи!... Да откуда такие-то деньги у меня?..
Цветков вздохнул.
- Да, Сердюк. Размышлять вам есть о чем. Валяйте, пона не поздно. Мой вам совет.
- Именно! Очень вы точно сказали: пока не поздно, - горячо откликнулся Сердюк. - Кто его знает, может, чего и вспомню.
- Ну, вот и подождем. С вами нам спешить некуда. Это вы, надеюсь, и сами понимаете.
Когда Сердюка увели, Свиридов, засопев, сказал:
- Ну, терпение у тебя, Кузьмич, адское, прямо скажу! И еще на «вы» с ним! Эх, я б его в другое время... Но ты молодец! Об этом еще разговор будет особый.
Цветков хмуро сказал:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.